– Сережа, пора мать вызывать… – то ли сказал, то ли спросил Слава.

– Надо, конечно. Но я посмотрел… Там такой букет у нее. Порок сердца, диабет, дальше просто не запоминал.

– Ей за ним ухаживать не придется. Мы просто обязаны поставить в известность.

– Надо спешить?

– Нет, Сережа! Надо, чтобы она по телевизору услышала, как ему вломят лет двадцать… У него есть съемная квартира. Хозяева согласны, чтобы она пожила.

– А я что. Конечно, информация – это лучше, чем ее отсутствие. Особенно такая информация. Пошли к пациенту?

– Здравствуйте, Денис Игоревич, – сказал Слава, когда они вошли. – Мы ваши следователи. Пора знакомиться.

– Очень приятно, – вежливо ответил Денис. – Но я помню, что вы приходили еще до операции.

– Хорошо работает голова, значит, – прокомментировал Слава. – И такое преступление.

– Мы едем в тюрьму? – спросил Денис.

– Да нет пока. Еще пару дней здесь надо побыть. Швы будут снимать, конечно, уже в тюремной больнице.

– Денис, – вмешался Сергей. – У тебя есть какая-то система защиты? Смягчающие обстоятельства?

– Нет! – с готовностью произнес Денис. – Никакой системы. Я хотел совершить убийство и совершил его. Просто была ошибка. Я хотел убить женщину. Когда мужчина ее отбросил, я стрелял в него сознательно. Меня интересует анатомия. Поэтому все так быстро…

– У вас будет бесплатный адвокат, Василевский, – сказал Слава.

– Не стоит, наверное.

– Ну, это наш вопрос. Мы собираемся также вызвать вашу мать.

– Маму? – в глазах Дениса мелькнула паника. – Что мне сделать для того, чтобы вы ее не вызывали? Она болеет у меня.

– Ты о ней позаботился, – резко сказал Земцов. – Теперь ты со своим большим умом хочешь, чтобы она увидела процесс по телевизору и услышала приговор без подготовки? Ты убил очень известного человека!

– Да, конечно. Я не учел того, что она все равно узнает. Я на самом деле хочу, чтобы мама приехала.

– Елки! – выдохнул Сергей уже в коридоре. – Он хочет видеть маму…

– Надо его проверить на предмет вменяемости, – сказал Слава. – Как только перевезем. Если псих – все же не так ей будет тяжко. Взять хотя бы то, что он какой-то ненормально красивый.

– Слава! Ты считаешь, что красота – признак ненормальности? Это революция в психиатрии.

– Сережа, если я тебе дал повод, можешь начинать свое шоу. Но я просто считаю: все, что слишком – это уже не норма. Скажешь, нет логики?

– Масленников будет в восторге, – скучно произнес Сергей, шоу решил не устраивать. Не было настроения.

Они приехали в отдел, дежурный на вахте сказал Славе, что его ждет посетительница по пропуску.

– Да, знаю.

У кабинета Земцова заливала помещение слезами Анна.

Слава открыл дверь и сказал:

– Проходите, Синицына.

Аня упала на стул и резко затараторила:

– Денис – не в себе. Он не должен был убивать Артема. Артем – мой любимый человек.

– Кого должен был убивать Денис?

– Ну, вы, наверное, уже все знаете. Он же вам сказал? Ее, Дину Марсель. Я ему сказала. Меня арестуют? Будут судить?

– Слава, можно я ей объясню? – подошел к Ане Сергей. – Тебя не арестуют и не будут судить. Мы ничем не сможем доказать факт заказа. Ты ему не платила аванс. Он – не профессиональный киллер. Он был не заинтересован ни материально в том, чтобы выполнить твою просьбу, ни как-то иначе. Одна твоя фраза по телефону – это все, что у нас есть. Мы даже не будем смешить суд. Потому что тут твое слово против его слова. А он сказал, что ты ни при чем. Что он сам захотел убить женщину, потом убил спасшего ее мужчину. У него есть теория на этот счет. Попробовать себя хотел. Разница между вашими словами – огромная. Он – убийца известного деятеля, ты – никто. Прошмандо на вызовах.

– Ну, вы чего…

– Извини, просто зло взяло. На самом деле, конечно, он пошел на преступление из-за тебя. Но он его совершил, и его теперь ничего не спасет. Даже если тебе выпишут штраф или дадут сорок восемь часов исправительных работ. На его сроке это не скажется. Но тебе ничего не дадут. В такую смешную причину, как твоя тупая фраза, никто не поверит. И она ничего не изменит. Понимаешь, Синицына, на свете полно придурочных баб. И если бы мужчины, парни, мальчики мчались с пистолетами убивать тех, на кого эти бабы пальцем покажут, население земли было бы значительно меньше. Так что отвечать будет он. Его больная мать. Родители Артема Марселя, Дина Марсель. Только ты ни при чем. Тебе скоро двадцать девять лет. Если бы ты родила в восемнадцать, твоему ребенку было бы уже одиннадцать лет. На семь лет меньше, чем Денису. Всего на семь лет… А выйдет он, если его признают вменяемым, через много лет. В лучшем случае не через двадцать. Да и пожизненное не исключено. Его больная мать может и не дожить.

– Сережа, ты сказал пламенную речь, – вмешался Земцов. – А теперь, Синицына, все же напиши заявление, в котором берешь всю вину на себя. И я попробую с этим что-то сделать. Я не такой пессимист, как Кольцов.

– Зачем это я буду писать?! Вы сами сказали, что Денис во всем признался. Сам решил. Я просто не возражала… Да и говорили мы… Я что, сказала слово «убить»? Да вы что! Я вообще пострадала. Артем хотел на мне жениться…

После похорон Артема Дина не страдала, не плакала, она просто как-то ужасно обессилела. Ноги не хотели ходить, глаза не хотели смотреть, болела голова, подташнивало от этой постоянной боли, поэтому она почти не ела.

– Это авитаминоз, – авторитетно сказал Александр и протянул ей большую и красивую упаковку каких-то чудодейственных витаминов.

– Спасибо, – обрадовалась она. – Постараюсь не забывать. Но вообще я привыкла рассчитывать на «само пройдет».

– Темная женщина, – притянул ее к себе нежно Александр. Похудела очень. Это же надо – такая судьба. Два брака, и два мужа, убитые у нее на глазах.

Витамины Дина не стала принимать. Она написала заявление об отпуске за свой счет. Отдала администратору.

– Себе, что ли, написали? – удивился тот, но в бухгалтерию отнес.

Дома Дина в основном лежала. Если бы не Александр, который все взял на себя, она, разумеется, ходила бы в магазины, кормила бы собак, гуляла бы с ними. Привыкла одна все делать. А забота ее совсем расслабила. Без работы Дина потеряла счет дням.

После полудня раздался радостный лай Кляксы, Лорд вообще не лаял. Никогда по лаю Кляксы не ошибешься: это пришел Александр. Дина с нетерпением стала смотреть на дверь. Она по нему скучала. Она себе надоела. Александр вошел не скоро. Раскладывал продукты, занимался собаками: кормил, убирал, выпускал… Потом вошел, сел рядом и прижал губы к ее волосам, как будто тосковал годы. Дина все видит и все понимает. Он старается изо всех сил не целовать ее, не обнимать крепко. Такой, значит, кажется она ему изможденной клячей. Она не больна. Просто навалилась многолетняя усталость. Может, и не стоило прерывать работу.