Демид попробовал медленно напрячь мышцы, а потом резко расслабить их, чтобы уменьшить давление живой веревки. Бесполезно... Червь безошибочно реагировал на любое движение человека. Дема застонал от бессильной ярости, перекатился на спину и затих.

Он лежал, собираясь с силами, и вспоминал свою жизнь. Никогда она не была спокойной – судьба не давала Демиду расслабиться ни на миг. Он уже привык, что удел его – ежеминутный риск. Агей, Табунщик, Яна и Лека... Дема сопоставлял все, что он узнал за последние полгода, все, что он вспомнил, вернув себе всю силу и Ромб Защитника. Картина была ясна. Не хватало только одного важного компонента – он не знал Имени! Имени Мятежника. Духа, которого он приютил в своем сознании.

Синяя продолговатая головка закачалась перед его лицом. Демид скосил глаза, пытаясь рассмотреть голову червя. Это было небольшое утолщение на конце «шнура» – без глаз, ноздрей и рта. Тем не менее червь хорошо ориентировался в своем поиске – Демид чувствовал это. От червя исходили едва заметные телепатические флюиды, и это было странно для такого примитивного безмозглого создания. Червь не должен был думать, но в маленькой его головке роились обрывки мыслей, удивительно знакомых Демиду.

Медленно покачиваясь, голова червя нащупала висок человека и прижалась к нему. Демид вскрикнул. Его пронзило такое ощущение, будто ледяной бурав впился в его мозг. Голова закружилась. Мысленный щит Демида нарушился, в нем образовалась дыра, куда со свистом улетали мысли, ощущения и частицы знаний. Демид дернул головой, покатился по земле, пытаясь сорвать головку червя с виска, но тот держался цепко.

Наконец существо удовлетворилось. Голова его отлепилась от кожи человека и исчезла из поля зрения. Дема приводил в порядок свои мысли, растревоженные и разбросанные незваным чужаком. Значительного урона нанесено не было, но Дема чувствовал слабость, как будто три ночи подряд не спал, готовясь к экзаменам.

«Так... – Демид с трудом преодолевал желание заснуть. – Теперь понятно. Мысли в его маленькой башке – мои собственные. Вот почему они показались мне такими знакомыми. Этот паразит питается умственной энергией. Он будет вычерпывать мое сознание понемножку, пока не превратит меня в полного дебила. Интересно, понимает он, о чем я думаю, или переваривает мысли независимо от их содержания? Ну конечно, человеческого языка он не понимает. Бесполезно ругаться: «Пошел, мол, к чертям собачьим, ублюдок шнуровидный!» Но можно попробовать оттолкнуть его на уровне ощущений. Убедить, что я – ужасно невкусный!»

Через полчаса тюремщик Демида снова оживился и зашарил в поисках новой порции «еды». Дема представил свою черепную коробку и мысленно заполнил ее кипящей фтористой кислотой ядовито-зеленого цвета, горькой, как желчь, разъедающей все на своем пути. Червь ткнулся головкой в висок и испуганно отпрянул. Затем все же присосался – к коже и начал медленно, осторожно проникать в сознание Демида, взламывая скорлупу его поврежденного щита. Ему не нравилась пища, которую представлял теперь разум человека, но все же он не брезговал ею!

Демид перекатился на бок. Извиваясь, он добрался до обрывка червя, убитого Табунщиком и брошенного здесь же. Задыхаясь от ледяного вихря, врывающегося в сознание, Защитник нащупал губами эту синюю «макаронину» и втянул ее в рот. На зубах его заскрипело жесткое, как резина, мясо. Вкус был отвратительный, но человек упорно жевал обрывок мертвого червя, захлебываясь горькой слюной. Он внушал себе, что та умственная субстанция, которую захватчик извлекал из человека и втягивал в себя, ведет себя столь же агрессивно, как и сам человек. Она жует, перемалывает, разъедает червя изнутри, заставляя его съеживаться от невыносимой боли. Она разрушает его тело, превращая его в месиво из синих обрывков...

Червь отпрянул от головы Демида, как ошпаренный кипятком. Он отрыгнул все, что успел своровать из сознания человека, обратно, и голова Демида раскололась от боли – его же собственные полупереваренные мысли влетели в сознание, кувыркаясь и сталкиваясь друг с другом. Червь поспешно распутывал виток за витком, освобождая Защитника. Демид встал на четвереньки и выплюнул пережеванную гадость, с трудом удерживаясь от рвоты. Синий паразит заскользил по траве, пытаясь скрыться. Демид схватил его за хвост, и червь забился, свиваясь кольцами. Человек внушал ему стойкое отвращение!

– Спокойно, милый! – Дема намотал трехметровое тело своего недавнего мучителя на палку, а два противоположных конца завязал узлом, чтобы тот не сбежал. – В еду я тебе теперь не гожусь, но расставаться нам рано. Ты составишь мне компанию. Может быть, и пригодишься. Например, в качестве веревки!

* * *

Следы Табунщика Демид отыскал без труда. Ветра на этом Острове почти не было, а песок лежал довольно тонким и ровным слоем на каком-то твердом субстрате, не собираясь в барханы. Вереница следов бывшего попутчика Демы тянулась вдаль и исчезала за горизонтом.

Через час песок под ногами Защитника изменил цвет. Он становился все более бурым, и вскоре сменился глиной, раскисшей, словно после недавнего дождя. Кое-где появились кустики чахлой растительности. Небо посерело, светила скрылись за грязной дымкой. Заметно похолодало – голый по пояс Демид покрылся гусиной кожей. Он чавкал ботинками по жирному месиву, стараясь не потерять след Табунщика.

Потом появились новые следы. Цепочки отпечатков странных трехпалых лап подходили к следам Табунщика и тянулись за ними. Длина шага Табунщика становилась все больше. Дема понял, что четыре твари, ходящие на двух трехпалых ногах, пытались подкрасться к Табунщику сзади. Табунщик увидел их и побежал. Количество трехпалых следов становилось все больше – Дема не знал, как выглядели эти создания, но их собралось уже не меньше десятка. Наверное, вид у них был не очень-то безобидным, если они заставили побежать даже Табунщика!

Впрочем, преследование длилось недолго. Демид осмотрел площадку, где произошло настоящее побоище. Глина здесь была истоптана, повсюду валялись клочья красной шерсти, грязь смешалась с кровью и слизью буро-зеленого цвета, испускавшей тошнотворный запах. Может быть, Абаси и убил несколько тварей, но трупов их не осталось. Дальше следы Табунщика исчезали, остались только трехпалые отпечатки. Преследователи, очевидно, понесли Табунщика на себе – живого или мертвого.

Демид шел вперед и держал в руках палку, на которую был намотан синий червь. Это был довольно длинный шест из очень прочного и гладкого дерева. Не самое мощное оружие, учитывая многочисленных врагов, но все же лучше, чем голые руки.

Защитник двигался дальше, и мрак все больше сгущался вокруг него. Вскоре во мглистой дымке он рассмотрел высокий частокол из заостренных бревен. Через полчаса он уже был рядом с крепостью – примитивной, как любое сооружение дикарей.

Дема подкрался к открытому проходу и осторожно заглянул внутрь.

От ворот вглубь уходил узкий коридор, стены которого составляли все те же бревна. Складывалось впечатление, что все пространство внутри огромного забора составляло один сплошной лабиринт. Запутанную сеть ходов, в которых кишмя кишели трехпалые – Дема явственно чуял их отвратительный запах.