– Ваша Светлость, вы… вы предвзяты! – рядом встаёт Марена.

Ирислав переводит взгляд на ведунью. Она бледнеет, хотя, казалось бы, больше некуда, добавляет упрямо: – Простите. Но это так.

– Да, – соглашается он. Не удержавшись, язвит: – А это как-то влияет на факты?

– На толкование фактов. Прорицательницы видят войну не на пустом месте! – не сдаётся девушка.

Ругать Марену за откровенность и собственную точку зрения – не дело, те, кто окружают себя сплошь льстецами и угодниками долго не правят, да и вообще, долго не живут… Момент, правда, она выбрала неудачный – тяжёлая, вяжущая мысли, жгущая изнутри ярость никуда не делась, лишь приумножилась, и любой контакт с внешним миром вызывает теперь раздражение.

Ирислав подставляет лицо начинающемуся дождю. Отправить к Руслане Марену или переговорить самому? Она последнюю неделю только и твердила всем о приезде Йара, неплохо бы узнать поименно, кто были эти все и с каждым с пристрастием побеседовать. Лучше, пожалуй, самому.

– Если альды хотят войны, – отвечает князь Марене, хотя со стороны это, возможно, больше похоже на рассуждения и разговор с самим собой – на собеседницу он не смотрит, – зачем им такая провокация? Внезапность – уже половина победы.

– Возможно, в целом они и не хотят войны, но отдельные… особи не могут себя сдерживать? Я читаю хроники времён Кровавой Империи, Ваша Светлость. Альды – монстры! – голос девушки подозрительно звенит, словно она собирается расплакаться. – И там, внутри, ощущаются следы магии альдов…

Князь пожимает плечами. Конечно, ощущаются. Убийца, вероятнее всего, воспользовался амулетом альдов. Вот только… ярость внутри радостно скалится – откуда они без конца берутся? Давно должны были закончиться. Альды клепают и распространяют новые?..

Некоторое время они стоят молча, и Ирислав уже собирается возвращаться, оставив Марену дожидаться дружинников и следователей – он видит, насколько девушке не по себе на месте убийства, но если она хочет сохранить за собой место придворной ведуньи, должна себя побороть. Зачем ему маг, который не то что в случае опасности, а в присутствии любого трупа зеленеет и чуть ли не валится в обморок?..

Пикирующую вниз птицу он замечает только когда она уже совсем близко – небо затянуто тучами, и ворон не отбрасывает даже слабой тени. Впрочем, опасности от птицы вроде бы нет, хотя и поведение странное – ворон опускается на землю в шаге от Ирислава и делает движение – словно кладёт что-то на землю. Это что-то оказывается небольшим свитком – проявляется, стоит только ему оказаться на земле. Письмо?.. Такое странное? От кого?..

Впрочем, князь знает от кого. И теперь знает, что Василина жива и стала сильнее – повелевать животными её давняя мечта. В груди что-то ёкает и как будто бы даже теплеет. Он рад, что жива. Василина многое сделала для него, и как никто заслуживает ещё одного шанса…

Поднять письмо он не успевает – над ним склоняется Марена, загораживая князю путь.

– Нет! – возмущённо говорит она. – Это же может быть что угодно! Я не могу позволить вам взять в руки неизвестно что, неизвестно от кого, присланное с применением магии!

– Я знаю, от кого, – тихо признаётся Ирислав.

– От кого? – поднимает на него требовательный взгляд Марена. – От письма несёт магией. Я не могу вам позволить его взять!

– Оставим тут? – с досадой морщится князь. Ведунья, разумеется, права. Хоть и хочется верить, что Василина одумалась, но сейчас точно не время ставить себя под удар, ибо это равносильно тому, чтобы подставить под удар все Шесть княжеств. Под альдов удар…

– Я сниму заклятие, и только потом вы его прочитаете! – не столько предлагает, сколько ставит его перед фактом девушка.

Сердце Ирислава говорит ему, что нет опасности в этом письме, для него нет, и не стала бы Василина действовать так, если бы хотела извести… Но приходится себе напомнить, что один раз он уже точно ошибся, а вернее, и не один – предательство племянника, приворот Василины… как знать, не ошибается ли он и в Лаис?

Марена тем временем делает какие-то пасы над письмом. Вот листок окутало серебристое свечение… и тут же ведунья зашипела от боли, а листок рассыпался пеплом.

– … или не прочитаете, – вздыхает Марена, поднимаясь, и заглядывая ему в глаза. – Простите, Ваша Светлость, но с посланием явно было что-то не то… Вы мне не скажете, от кого оно было?

– Нет, – медленно качает головой князь, которого мучает уверенность, что надо было плюнуть на осторожность и смешные запреты ведуньи, и прочитать. – Не скажу.

В конце концов, если Марена не поняла, значит, не её ума дело.

Трагедия трагедией, а жизнь должна идти своим чередом, назначенные встречи должны состояться, переговоры пройти, визиты – быть нанесены… Можно, конечно, объявить всем о том, что произошло, и устроить траур, но Ирислав предпочитает пока что скрыть. Официальная версия – дружинники на срочном и секретном задании. Врать близким дружинников нелегко и неприятно, но князь не перекладывает это ни на кого – сам сообщает всем, и, кажется, ему верят, хотя сам себе он кажется никудышным притворщиком – ему мерещится, что в каждом слове сквозит скорбь и фальшь… О смерти своих людей он тоже сообщит их близким сам, точно так же, глаза в глаза, соврёт, что погибли на задании, защищая Родину или его, князя, и это гораздо лучше для всех, чем неприглядная правда – дружинникам перерезали глотки как овцам, когда они упились и непозволительно утратили бдительность…

К себе он возвращается уже ближе к полудню. Под дверьми его кабинета томится принаряженная и слегка встревоженная Руслана. Оказывается, она уже сбегала к дому Лаис, но там, разумеется, никого не застала, опросила всех во дворце, но никто не видел нынче утром ни Аделаис, ни её брата… и теперь девушка, розовея и смущаясь, интересуется – а где, собственно, альды?

Под тяжёлым взглядом князя девушка смущается чуть ли не до слёз. Отпираться не пытается – да, ждала брата госпожи Аделаис, очень ждала, очень готовилась, потому что Йар… он такой… такой… ух! Да, говорила. Нет, мало кому. Ну, когда платье заказывала в ателье. Там всего три швеи было… ну и на примерке ещё две. Хозяйка ателье тоже слышала, наверное… ну так, краем уха. Ещё? Да вроде никому… ну вот украшения разве что, когда выбирала, обмолвилась… Горничной ещё говорила. Марене тоже говорила – та сама что-то спросила, нет, что точно Руслана не помнит. Ну и девчонкам по секрету… Каким девчонкам? Ну, подружкам. Трём дочерям градоправителя, паре купеческих дочек, Амилке – дочери придворного лекаря…

Ирислав только вздохнул. Да уж, зацепка… распалась на десятки прозрачных ниточек, за которые и не потянешь – либо весь город в курсе будет, что что-то произошло.

Руслана же… домой бы её отослать, но пока не пойман тот, кто на неё покушался, нечего и думать. Ирислав склонен согласиться с Яромиром, что заказчиком, скорее всего, выступали покойная ныне фальшивая княгиня Иршша и её до сих пор не пойманный сообщник – опасались, что Яромир раскрыл секрет княгини Руслане, а та рванула в столицу как раз чтобы посвятить в это Верховного князя… Затем, вероятно, успокоились, ибо никаких действий не последовало… Теперь, конечно, этот мотив – скрыть подлог, отпадает, зато есть другой, не менее сильный – месть. Тот, кого лишили всего, наверняка, захочет отплатить тем же.