разговоры и с ними связанные события. Она подумала о том, что не мешало бы обсудить всё это с Николенькой, но засомневалась, стоит ли. Муж тоже хорошо относился к сыну, может, был не так привязан, как дед, но в любом случае — Вилли сын Коли. Что же он мог задумать? Кому звонил и кому рассказывал о своём деде. А главное — что он рассказывал? Машу спрашивал о каком-то тайнике. Насколько Наде было известно, никаких тайников у Фертовского-старшего не было. Тайников или тайн?

Она вернулась в спальню, легла в кровать прямо в пеньюаре, пока ходила по дому, почему-то замерзла. Муж во сне обнял её. Постепенно она согрелась и уснула.

Глава 42

Мира и Таисья вышли из университета, похолодало, закутались обе в шарфы по самые носы.

— Так что там у тебя случилось? — Таисья не выдержала, Мира молчала всю пару, была рассеяна, о чём-то думала.

— Ничего не случилось, — быстро ответила она, опять задумалась. Сначала хотела рассказать всё подруге, но потом передумала. Решила сохранить в тайне. И аварию, и Диму. О нём особенно не хотелось рассказывать. Оставила для себя, своей души. А вдруг это оно — то самое настоящее чувство? А вдруг вот именно в этом парне её судьба? Неважно, что они мало знают друг друга, что они из разных слоёв общества. Но ведь бывает же, что чувства рождаются вот так — внезапно, из ничего? Хотя, почему из ничего? Метро, спасение собаки, рассказы о великой любви Шереметьева, авария, наконец. И внутри тебя тёплое чувство к человеку. Оно появилось, оно в сердце, оно греет.

— Ну ладно, нет так нет, — Таисья первой вошла в метро, впорхнула в вагон.

— Тайка, не обижайся, правда, ничего такого, о чём надо рассказывать, я просто устала, — Мира села рядом с подругой.

— Пойдём в субботу на встречу с Вадимом Георгиевичем?

— Тебе хочется?

— Мне кажется, тебе всегда больше хотелось, чем мне. Кстати, как твои чувства к нему? Всё под контролем?

— Да, всё под контролем, — кивнула Мира.

— Уверена? — Таисья с подозрением покосилась на подругу. Не хочет признаваться, что Зорин всё ещё в сердце. Немудрено, попробуй его забудь. Таисья это понимала по себе, но легче справилась с искушением и мыслями о преподавателе, хотя он, конечно, так близок к идеалу мужчины. Хорошо, что на днях к ним приехал пожить друг брата Руслана. У Таи была большая семья, члены которой раскиданы по всей России, и они время от времени делали набеги в Москву, естественно, останавливаясь у них. А тут приехал друг брата. Высокий тонкий голубоглазый, застенчивый, говорил мало, зато как пел. Таисья млела от его голоса и тех романтических баллад, которые он дарил ей, сидя за столом и перебирая струны гитары.

— Таюшка, со мной всё в порядке, — улыбнулась Мира, наконец, посмотрев на подругу внимательно. Та явно беспокоилась о ней.

— Хорошо, тогда я пошла, моя остановка, — Таисья чмокнула Миру и упорхнула.

Мира доехала до остановки, где в последние несколько раз к ней подсаживался Дима, сама себе удивилась, что вдруг вспомнила об этом, невольно оглянулась, надо же. В следующую минуту услышала звук пришедшего сообщения. Оно было от Димы «Ты сейчас едешь в метро, а я думаю о тебе». Неужели он тоже думал о ней именно в эти минуты? Она послала ему улыбку.

Дома ждал Беня, которому уже разрешено было гулять. Они оба выскочили на улицу, желая поскорей вернуться домой. Беня шустро сделал за кустом свои дела и рванул к подъезду. Дома он удовлетворённо гавкнул, сообщая маме Миры о том, что всё прошло как нельзя лучше. Потребовал еды, затем завалился спать.

Мира никак не могла уснуть, слишком много мыслей, она перебирала в уме всё случившееся, прикидывала, анализировала. Пришла к выводу, что избежать того, что произошло, не получилось бы. Значит, так надо, значит, судьба. Но что будет дальше? Она взяла в руки телефон, ещё раз перечитала сообщение от Димы. Всё-таки примерила на себя роль Золушки, а Дмитрий принц? Она усмехнулась, закрыла глаза.

На следующий день Мира так закрутилась на работе, что едва не опоздала на учёбу. Она планировала ещё навестить Диму, но вырваться никак не получалось — на работе аврал, и занятия пропускать крайне нежелательно. Она всё хотела написать ему или позвонить, но каждый раз кто-то отвлекал. В итоге вспомнила только в метро, но там почему-то завис телефон. В университет бежала изо всех сил, сегодня две лекции, преподаватель военный, опозданий не приемлет, к тому же очень быстро диктует текст.

Мира вбежала в аудиторию, села рядом с Таисьей, перевела дух.

— Привет, — Тая сидела в наушниках, слушала музыку. Мира вытащила у неё один из наушников.

— Кто это поёт? Ничего так, симпатичный голос, — дала оценку.

— Да он классный! — возмутилась Таисья. — Поёт как соловей.

— Что за певун твой соловей? Он известный? Кто?

— Это друг Руслана, он приехал к нам на несколько дней, — Таисья вдруг смутилась.

— Да ты что? А откуда у тебя в телефоне его песни?

— Ну, он мне пел, я записала.

— Ого, — Мира многозначительно улыбнулась, — тебе пел? — в следующий момент в аудиторию вошёл преподаватель и почти сходу стал диктовать материал. Мира опять забыла написать Дмитрию.

А его с самого утра уже перевели в платную клинику, куда незамедлительно явилась Мишель. Об аварии она узнала от будущей свекрови, нервно расспросила её подробности, узнав, что у Дмитрия всего лишь перелом руки и трещина в ребре, успокоилась, в её планы не входило иметь мужа-инвалида. Мишель, громко цокая каблуками, вошла в палату, поправила на себе короткое платье, облизала полные губы, в секунду оценила обстановку — маменька её жениха не скупилась на расходы.

— Данилевский, как ты меня напугал, — сказала Мишель. Он повернул голову, посмотрел на неё, — я звоню-звоню, ты уже несколько дней трубку не берёшь. Что за отношение такое? А теперь ещё и в аварию попал.

— Во-первых, здравствуй, — Дима полулежал в кровати.

— Ну, здравствуй, — Мишель взяла стул и села рядом, закинув ногу на ногу, осмотрела свои ультрамодные сапоги — осталась довольна, — а во-вторых?

— А во-вторых, нам надо поговорить, — Дима отложил айфон в сторону. Весь день посматривал на него, надеясь получить весточку от Миры. Сам писать не хотел, понимая, что днём она занята на работе, потом на учёбе. И так пропустила из-за него занятия. Но Мира за весь день не написала ни строчки. Он ждал, он всё равно ждал.

— Хорошо, говори, — Мишель теперь стала осматривать свой маникюр. Дима набрал в грудь