Я обернулась и увидела здоровенного, бритого наголо парня с толстой короткой шеей и пудовыми кулаками — типичного «братка», каких я не встречала уже лет пять.

— Ты че — угнать его хотела, сахарная трубочка? — угрожающе прохрипел «браток». — Мне, блин, эта музыка уже надоела! За последний год три раза угоняли!

— Да ничего такого у меня и в мыслях не было! — зашептала я, косясь на кафе. — Извините, я за вашей машиной пряталась…

— Пряталась? — «Браток» опешил. — От кого ты, блин, пряталась? Ты че, в прятки, что ли, играешь?

— Вон там, за столиком, муж мой сидит, — прошептала я, стараясь слиться с пейзажем. — С какой-то женщиной…

— Во дает! — набычился «браток». — Ты че, блин, думаешь, я тебе помогать стану, гусыня ты щипаная? Меня моя персональная неприятность тоже так выслеживала! Мне эти ваши бабские штучки во где! — И он выразительным жестом провел по шее.

И в это время за его спиной раздалось характерное басовое ворчание, напоминающее звук работающего мотора.

— Бонни! — прикрикнула я. — Не трогай молодого человека, он мне ничего плохого не сделал! Пока, по крайней мере…

— Какой тут еще Боня? Кому надо задницу надрать? — «Браток» развернулся всем корпусом и увидел моего верного защитника. Бонни надвигался на него всей своей мощной тушей, угрожающе оскалив клыки, а сзади за ним волочилась решетка, оторванная от витрины книжного магазина.

— Бонни, я же велела тебе никуда не уходить! Ты непослушная собака…

— Ух ты! — пролепетал «браток». — Собачка, блин!

Он одним прыжком вскочил в свой джип и на максимальной скорости исчез в неизвестном направлении.

Я осталась наедине с Бонни.

Пес смотрел на меня преданными глазами, вывалив наружу розовый язык.

При виде этой уморительной физиономии все желание отчитывать его за непослушание испарилось.

— Ну что с тобой делать, — вздохнула я, отвязывая поводок от витринной решетки. — А если бы я привязала тебя к Медному Всаднику — ты бы и его с собой приволок?

Бонни шумно сглотнул и захлопнул пасть. Мол, сама виновата — слишком крепко привязала поводок! А насчет Медного Всадника — надо подумать, скалу, конечно, за собой не утащу, а вот Петра на коне — можно попробовать…

— Больше так не поступай! — проговорила я и только тогда вспомнила, зачем мы вообще здесь находимся.

Вспомнила и оглянулась на столик, за которым только что сидел Иван с той подозрительной женщиной…

Они куда-то исчезли, пока я выясняла отношения с хозяином «Лендкрузера».

За столиком никого не было.

Я метнулась к кафе, завертела головой — может быть, они пересели?

Но нет, другие посетители оставались на прежних местах — и тот, толстый, широкоплечий дядька, из-за которого я сперва никак не смогла разглядеть собеседницу Ивана, и две симпатичные молоденькие девчонки, уплетавшие фруктовые десерты, и полная тетка средних лет с розовым бантом в светлых волосах, весь стол перед которой был заставлен выпечкой и сладостями… Только Иван с фальшивой Нелли как сквозь землю провалились!

— Бонни! — строго сказала я псу. — Сиди здесь, и на этот раз чтобы ни шагу с места! Привязывать я тебя не буду, это бесполезно, но имей в виду — если ты меня не послушаешься, дружбе между нами конец! Ни игры в мяч, ни задушевных бесед, ни телевизора…

Он тяжело вздохнул и уселся возле входа в кафе. На его морде было написано искреннее желание сохранить нашу дружбу.

Оставив его перед входом, я вошла за ограду, где стояли столики, и направилась прямиком к здоровенному дядьке, поскольку он сидел ближе всех к Ивану.

Вблизи оказалось, что дядька вовсе не один, напротив него за столиком сидела худенькая женщина с бледным нервным лицом. Рядом с ним она казалась такой незначительной, неприметной, что издали я ее вовсе не заметила.

Говорят, что муж и жена — сообщающиеся сосуды. Не знаю, всегда ли это так, но в этом случае правота поговорки подтверждалась: насколько мужчина был дородным, здоровым и внушительным, настолько его жена казалась тщедушной и болезненной, словно муж выкачал из нее все жизненные силы.

— Извините, пожалуйста! — обратилась я к дядьке. — Вы не видели, куда ушли люди из-за соседнего стола?

Мужчина почему-то испуганно взглянул сначала на меня, потом на свою спутницу.

— Здесь сидел такой симпатичный мужчина в твидовом пиджаке, и с ним брюнетка в бежевом костюме…

— Галя, честное слово… — проговорил мужчина, обращаясь почему-то к своей спутнице. — Честное слово, я ее первый раз вижу…

— Первый раз? — воскликнула та, приподнимаясь. — Ну все! Я больше не могу этого выносить! Куда бы мы ни пришли, везде тут же появляются твои девки! Я больше не могу!

Лицо женщины покрылось красными пятнами, плечи затряслись, она закрыла лицо руками и бросилась к выходу из кафе.

— Видите, что вы наделали? — неприязненно проговорил мужчина, окинув меня взглядом. — Теперь у нее будет сердечный приступ!

— Но я же ничего плохого не хотела! — пролепетала я растерянно. — И я действительно первый раз вас вижу!

— Может, еще как-нибудь встретимся? — Он понизил голос: — Дайте мне ваш телефон!

— Да вы что?! — Я совершенно опешила. — С какой это стати?

— Ну, нет так нет. — Он встал из-за стола, положил на тарелку деньги и устремился вслед за женой.

А я в полной растерянности уселась на первый же подвернувшийся стул.

И оказалась за одним столом с полной женщиной с розовым бантом.

— Какие странные люди! — проговорила я, переведя дыхание. — Ничего, что я к вам села?

— Ничего, — Блондинка приветливо улыбнулась. — Угощайтесь, мне все равно одной это не съесть!

Я окинула удивленным взглядом стол.

На нем находилось столько еды, что вполне хватило бы на компанию из трех или четырех очень голодных человек. Две тарелки с пирожными, вазочка сбитых сливок с фруктами, еще одна — с каким-то экзотическим десертом, огромный кусок творожного торта, штрудель с фруктовым соусом, мороженое…

— Зачем же вы все это заказали? — удивилась я.

— По слабости воли, — тяжело вздохнула блондинка. — Утром встала на весы и ужасно расстроилась… представляете, поправилась за месяц на… нет, ни за что не скажу, насколько, даже не просите!

— Да что вы! — вежливо ужаснулась я, чтобы показать свой интерес.

— Да, и так расстроилась, так расстроилась… пришлось прийти сюда. Это очень хорошее кафе, я только здесь могу утешиться!

— Но ведь от этого вы поправитесь еще больше! — Я удивленно оглядела стол.

— А я что — не знаю? — проговорила блондинка трагическим тоном. — Знаю, но ничего не могу с собой поделать! А главное — как вижу все эти вкусности, так прямо все хочется съесть! И заказываю столько, что уму непостижимо! И вот уже наелась, а еще столько всего остается… может, съедите что-нибудь?