— В интересах Айгера, чтобы Ворон вернулся. Фианта станет сильнее за счет Ликура и Тандора. И легко может из вчерашнего союзника стать врагом. Мне кажется, терис Отран в сговоре с Кертом, но Айгер как-то смог бы повлиять на них. Или хотя бы что-то подсказать. И Эльда отправила меня к нему. Письмо написала.

— Да, зола Меара и мне помогла, но… согласись, Лилла… то есть Илана… Согласись, это странно — что она против своего сына.

Я попыталась объяснить так, как поняла со слов Марта, но Нетта с сомнением покачала головой:

— Не знаю… Может, все и так, но… Как жаль, что ты раньше не догадалась держать перо при себе. Не было бы сомнений, кто друг, а кто враг.

— Оно у меня уже десять лет. Подобрала случайно, даже не задумываясь. Лежало вместо закладки в книге. Зачем мне было носить его с собой?

— А может, все дело в том, что Ворон полюбил тебя, а ты — его? — предположила Нетта. — Может, поэтому оно сейчас связывает вас?

Мы проговорили с Неттой до самого вечера. Нет, мы и раньше разговаривали, но, конечно, не так. Она рассказала о своей жизни в родной деревне, о том, как умерла мать и отец привел новую жену. Как влюбилась несчастливо и даже хотела утопиться в озере, но ее нашел человек Ворона и предложил работу в замке. И о том, как жила там до моего появления.

— Наверно, высшие силы послали мне тебя, Илана.

— Или мне — тебя, — рассмеялась я в ответ.

В свою очередь я рассказывала ей о родителях и о сестре, о том, как с детства жила в ее тени, лишняя, никому не нужная. И только прощаясь с отцом, поняла, что была ему дорога.

— Как жаль, — вздохнула Нетта. — Ведь если бы он показал это раньше, все могло бы сложиться иначе.

— Не знаю, Нетт. Да, я не попала бы в замок. Ведь Лиллу предложила заменить в надежде, что родители не согласятся. И я увижу, что нужна им не меньше, чем она. Нет, все сложилось так… как сложилось. Но если я не найду Ворона, значит, все это было бессмысленно.

Ощущение ускользнувшей мысли стало еще сильнее — и вдруг мне удалось ее поймать! В замке я задумалась, всегда ли Керт был таким негодяем, или что-то изменило его. Ведь в первые дни после приезда он показался мне вполне приятным. И только потом, когда начал проявлять ко мне интерес, это стало раздражать. Но, может, он еще раньше задумал избавиться от Ворона и самому стать правителем? Или его подстегнуло мое появление? И другой вопрос: кто навел его на такую мысль? Вряд ли сам.

Я поделилась этими сомнениями с Неттой, и она глубоко задумалась, наморщив лоб.

— Не знаю, Илана, имеет ли это какое-то отношение, но…

— Ну, говори же!

— Это было где-то месяца за два до отбора невест. Меня часто посылали забрать у торговцев заказанные товары. И однажды я заметила, как он разговаривает с каким-то странным человеком. Зол Меар. Торговцы-то одни и те же, редко появляются новые. За три года я всех узнала. А того увидела впервые. И потом больше не встречала ни разу. Да и одет он был слишком хорошо для торговца. Они отошли в сторону и разговаривали тихо, чтобы никто не услышал. А потом я еще как-то заметила, что кто-то из торговцев передал золу Меару письмо. А ведь в замке никто не пишет и не получает писем. Я тогда подумала, может, это какая-то хозяйственная бумага.

— А что странного было в том человеке? — насторожилась я. — Почему ты его заметила? Ну, кроме того, что раньше не видела и что одет не как торговец.

— Он был такой… — Нетта зажмурилась, припоминая. — Очень неприятный. Немолодой уже, с сединой. А главное — у него два разных глаза. Один светлый, другой темный. Я хоть и не слишком близко была, но это разглядела.

Я никогда не видела, чтобы у человека глаза были разного цвета, но почему-то это показалось зловещим. Кто бы это мог быть? Но разве узнаешь? Возможно, Ворон его и знал. Хотя вряд ли кто-то из придворных решился бы вот так приехать в замок с обозом, рискуя быть узнанным. Нет, тот человек был уверен, что на него никто не обратит внимания, несмотря на такую запоминающуюся внешность. Значит, не из приближенных. Тогда, может, кто-то из людей Отрана? Это показалось мне более вероятным.

Спать мы с Неттой легли пораньше, причем поместились на одной кровати. Хотя она и упиралась сначала, настаивая, что переночует на лавке. И я вспомнила, как в детстве мы с сестрой часто засыпали вместе: она прибегала ко мне в постель пошептаться в темноте, когда Даммара, пожелав нам спокойной ночи, уходила.

Едва рассвело, нас разбудил стук в дверь.

— Вейр Юмар, — узнала я голос Лайяра. — Проводник пришел за вами.

— Хоть бы предупредил, что утро — это так рано, — проворчала я, одеваясь. — Хорошо, что собирать нам нечего. Только позавтракать надо, когда еще теперь есть придется.

Но завтрак принес нам сам Айлен — как я поняла, перехватив у Лайяра поднос. Поставил его на стол и бросил на кровать сверток, который держал под мышкой.

— Переоденешься, — коротко приказал он Нетте. — Там, где мы поедем, лучше быть в мужском седле. Жду вас внизу.

— А как же?.. — смутилась она, намекая на свою грудь.

— Под плащом никто не заметит. И ты, Илана, поверх куртки наденешь плащ. На равнине пока тепло, а в горах уже холодно. И можешь не затягиваться, а то опять в обморок хлопнешься.

Айлен вышел, и Нетта развернула мужское платье. Такое носили в основном крестьяне: свободные штаны, рубашка и кесса — теплая верхняя одежда, покроем похожая на ирм высшего сословия, но широкая и длиной почти до колена.

— Только волосы я резать не буду, — упрямо заявила она, одевшись.

— А тебе и не надо, — успокоила я. — Заколешь и спрячешь под капюшон.

Покончив с завтраком, мы спустились вниз. Свернутое платье Нетта несла в руках.

— Давай сюда, — Айлен спрятал его в мешок.

Лайяр проводил нас до выхода и пожелал счастливого пути. Если он и удивился, увидев Нетту в мужской одежде, то вида не подал. Айлен ждал снаружи, держа в поводу двух лошадей — рыжую и черную, как ночь. Третья, гнедая, смирно стояла, привязанная у крыльца. У каждой к седлу были приторочены плотно набитые сумки.

Я никогда не ездила по-мужски и даже забраться не смогла сама, Нетта тоже. Пришлось воспользоваться помощью Айлена. Но оказалось, что сидеть так намного удобнее, чем в женском седле, и мы освоились еще до того, как выехали из города. Сначала дорога была знакомой: здесь мы с Лиллой часто катались верхом. Но вскоре пошла неизвестная мне местность, впрочем, довольно унылая и однообразная, тем более осенью, когда деревья уже почти полностью облетели.

Тандор располагался выше Ликура, и сейчас мы плавно спускались, едва заметно для глаза. Только обернувшись назад, можно было увидеть разницу между тем местом, откуда выехали и где оказались. От главной дороги отходила другая, поуже и не такая наезженная.