— Еще раз поздравляю, таарис Нейрис, таариса Илана, — вейр Зибер собрал в сумку свои устрашающе блестящие инструменты. — Все прошло прекрасно. Мальчик крепкий, совершенно здоровый. Через несколько дней можно будет встать. А сейчас надо отдыхать.

Нейрис отдал сына няне-кормилице, подошел ко мне, сел на край кровати. Наклонился, провел рукой по щеке, поцеловал.

— Знаешь, Лан, о чем я жалею?

Как же я любила эту его улыбку, чуть лукавую, от которой внутри все вспыхивало огнем.

— Наверно, о том, что не можешь полететь в Илару? Похвастаться Айгеру, что стал отцом?

— Нет. Я напишу ему письмо. Угадала, но лишь часть. Жалею, что не могу прилететь ночью к твоему окну и принести ветку эрты.

— Но ведь это было, — я взъерошила его волосы. — И я буду вспоминать. Когда мы оба станем старыми…

Конец