еще темно, когда Реми открыл глаза, повернул голову, чтобы убедиться, что Эбби мирно спит, и осторожно выбрался из постели. Толком он так и не заснул, опасаясь потревожить ее покой, к тому же от неподвижного лежания на спине тело покалывало.

Когда девушка попросила его остаться, он был удивлен. И лишь немного позже, лежа в темноте рядом с ней, понял, что на самом деле испытал не удивление, а радость. Ему было приятно чувствовать ее человеческое тепло, слышать ее тихое сопение, ощущать запах, который был присущ только ей одной. Это уже слишком напоминало влюбленность, а Реми пообещал – семье и, в первую очередь, самому себе – больше никогда не наступать на одни и те же грабли. Люди слабы, неустойчивы и, как итог, смертны. Фэйри тоже не живут вечность, но это другое. Реми понимал, что он другой, и Эбби не испытает счастья с ним. Но как можно отказаться от такой сладости? Эбби была сладкой и полной неожиданностей, как шоколад с соленой карамелью. И когда придет время расходиться своими дорогами, Реми точно будет больно.

– Эмиль! – Реми без стука ворвался в комнату брата, но постель уже была заправлена, несмотря на предрассветный час. Будить близнецов не хотелось, и Реми, недолго думая, покинул дом, никого не предупредив. Никто, собственно, и не удивится, привыкли.

В планах значилась встреча с Люциусом Биргхиром на его рабочем месте, наверняка этот трудоголик сразу после приема отправился туда. Насколько Реми помнил, а такие вещи он помнил отлично, за рабочим кабинетом у него скрывалась личная комната с диваном и небольшая ванная. И поспать на диване, и искупаться в ванне Реми в свое время успел, и не один раз. Бурные времена, о которых было приятно вспоминать сейчас, когда все становилось только хуже и жестче.

– Доброго утречка, – сказал Реми, заходя в кабинет, но за столом было пусто. Хэнгэ обнаружился на том самом диванчике – спал, перекинув длинные ноги через подлокотник. Красные волосы сбились в неопрятный колтун, несколько длинных волос прилипли к сонно приоткрытым губам. – Да уж, чего-то подобного я и ожидал.

Реми подошел к другу и от души потряс за плечо. Мог бы разбудить и более экстравагантными способами, но не стал провоцировать и без того взвинченного фэйри.

– А… Реми? – Люциус медленно, с трудом разлепил ресницы. – Какого… что ты тут делаешь? Который час?

– Я бы спросил, что ты тут делаешь, – усмехнулся Реми, – но уже догадываюсь об ответе.

– Кристин…

– С Кристин все в порядке, она спит, и возле ее спальни дежурит едва ли не целый отряд охраны.

– А мисс Лерой?

– А тебе зачем? – Реми нехорошо прищурился. – Лучше забудь о том, чтобы в дальнейшем использовать ее в своих планах. Мы договорились?

– Я не собирался ее использовать, – хмуро ответил Люциус. – Только вот, уж прости, но ты и сам ее используешь. И скажи мне, что я не прав.

Реми его прекрасно понял, но решил сделать вид, что это предположение его совершенно не касается. Что делать со своей Лерой, он уж как-нибудь сам решит.

Он подождал, пока Люциус умоется холодной водой и немного приведет себя в порядок, а потом они оба перешли в кабинет, где хэнгэ кивком указал Реми на стул, а сам оперся задом на стол и скрестил руки на груди.

– Откуда мне начать? – спросил он. Реми пожал плечами:

– Желательно сначала, так как-то привычнее.

Видно, что Биргхиру было непросто собраться с мыслями. Отлично зная друга, Реми мог себе представить, каково ему приходилось. Люциус привык держать все под контролем, в его руках была власть, и он умело ею распоряжался. Он сделал из себя образец стража, на который равнялись молодые фэйри, и тут такое дело.

– Первое тело нашли чуть больше месяца назад. По свежим следам преступника не поймали, но никто не думал, что это не самостоятельное убийство, а одна из целой череды смертей. Второе тело убийца неплохо спрятал, как и третье, поэтому долгое время мы не били тревогу. Когда все тела были обнаружены, и причина их смерти совпала, я понял, как был слеп.

– Ты не мог знать наверняка, – утешил его Реми и, потянувшись, похлопал по руке.

– Я должен был знать! Это моя работа, мой долг перед нашим народом. Фэйри Лэндона вверили мне свою безопасность, а сейчас все эти жизни под угрозой. Риск есть везде, здесь ли, среди людей ли. В опере была убита сирена, но кроме того, что она была переселившейся в Акерли фэйри, она играла ведущие роли во многих постановках. Так что, вероятно, убийца выслеживал конкретные цели, иначе мог бы убить кого-то менее известного и в менее публичном месте. И если все так, то нам нужно любым способом узнать, кого он наметил следующим в своем списке.

– Кроме Кристин, – напомнил Реми. Услышанное пока не наводило ни на какие идеи, но он не терял надежды.

Люциус мрачно кивнул. После бессонной ночи – наверняка он вырубился на неудобном диване буквально пару часов назад – на нем лица не было. Черты заострились, под глазами залегли тени. Нужно было очень постараться, чтобы довести свою природную красоту до такого состояния.

– Покажи мне жертв, – попросил Реми. Биргхир отпер сейф и положил на стол перед Реми несколько картонных папок.

– Предупреждаю, зрелище не для слабонервных.

– Если я упаду в обморок, считай меня девицей в беде, – отшутился Реми. – Я серьезно, что страшного я могу тут увидеть после той распятой бедняжки?

Он раскрыл дело под первым номером и замолчал.

– Ну и что скажешь теперь? – невесело усмехнулся Лу.

– Скажу, что, как всегда, пугающе прав, – протянул Реми.

Похоже, что на первых жертвах убийца только опробовал свой метод. Не было той почти хирургической точности, когда кровь забирали едва ли не всю до капельки. Тут же… Работа мясника.

– Наш эксперт установил, что первой убитой вскрыли живот и перерезали горло. Первое послужило причиной смерти, а рана на горле использовалась, чтобы забрать кровь.

Реми тяжело сглотнул.

– Ты был на месте преступления?

Люциус кивнул:

– Был. Это место мне еще долго снилось по ночам.

Реми казалось, он видит его – темный закоулок, тупик и стены, густо забрызганные красным. Проверять, так ли все было, по фотографии он не стал, сразу взялся за следующую папку. Тут дело обстояло чуточку лучше, убийца ограничился вскрытым горлом. Но молодой фэйри перед смертью пережил не самые приятные минуты агонии. Думая об этом, Реми испытывал жгучий гнев и бессилие, которое заставляло его злиться еще больше.

– Ну и что скажешь