теперь? – спросил Люциус усталым голосом. Потер переносицу, провел ладонью по глазам. – Прости. Я правда немного не выспался.

Реми не ответил. Еще раз пролистал все бумаги, сверил фотографии и убрал в сторону, они его уже не интересовали. Ключ был в чем-то другом, но кроме того, что все убитые были фэйри, связующих нитей между ними не было. Мужчины и женщины, молодые и зрелые, убитые на территории людей и на территории фэйри. Как убийца вообще их отбирал? Не случайно же? Нужно либо быть совершенным безумцем, во что Реми не верил, да и Лу, похоже, тоже, либо следовать какому-то плану, который не зависел от него. Порядок или список жертв, который не зависел от него. Это объяснило бы такой разброс в признаках – он просто вычеркивал из своего списка позиции.

Только… На чем именно основан этот список?

Реми захотелось выпить.

Вообще он был не большой любитель хмельных напитков, но сейчас особые обстоятельства. Люциус не стал задавать вопросов, сразу подошел к бару и достал бутылку красного. Дорогое вино, другого Люциус не держал. Реми рассеянно наблюдал, как друг наполняет два бокала, и тут его буквально осенило.

– Лу! – воскликнул он и подскочил. Люциус вздрогнул, и алые капли запачкали ему рубашку.

– Какого демона ты орешь? – прорычал хэнгэ. – Сдурел?

Реми в волнении схватил его свободную руку.

– Мы идем не с того конца!

– А сейчас ты только подтверждаешь свой диагноз, – буркнул Люциус, но отставил бутылку и так и не наполненные бокалы в сторону и приготовился слушать.

– Нужно сначала понять, зачем ему наша кровь, – важно сообщил Реми. – И после того, как мы это поймем, станет ясен выбор жертв и, возможно, мы сможем остановить эту цепочку.

Он сам пришел в такой восторг от собственной догадки, что не заметил скептического выражения на лице Люциуса.

– Как, по-твоему, мы можем это узнать? – поинтересовался он. – Погадать на кофейной гуще?

Реми снова углубился в чтение. Чувствовал, что все настолько очевидно и лежит у него перед глазами, что этого даже стыдно не заметить.

Но заметить никак не получалось.

– Я хочу показать это Лерой, – сказал он наконец.

– У меня есть копии, я дам тебе их, но обещай не устраивать театральное представление в твоем духе. Чем меньше народа знает правду, тем спокойнее. И без первых фотографий. Мисс Лерой женщина все-таки.

Реми умиляло благородство друга. Прожив среди людей примерно с месяц, Реми отвык от того, какими высшие фэйри могут быть идеальными.

Примерно через час Реми уже влетел в комнату Эбби. Еще через минуту обнаружил записку «Я возвращаюсь в Акерли. Есть новости от Джейн». И через десять секунд до него дошло, что Лерой полезла в лапы убийцы одна. Без него!

– Вот же ж… – У него не хватило подходящих слов. – Найду, отшлепаю.

* * *

Эбби стояла посреди чащи леса. Как ее сюда занесло, она не помнила, где она находится, не понимала. Вокруг были только старые деревья с толстыми темными стволами, покрытыми мхом, а над головой – проплешины вечернего неба сквозь переплетение ветвей. Солнце, похоже, клонилось к закату, где-то впереди виднелся свет между деревьев, и Эбби решила пойти туда. Это направление ничуть не хуже остальных, тем более ориентироваться в лесу Эбби не умела.

Лес наполняли странные и страшные звуки. Где-то в вышине испуганно кричали птицы, перелетали с ветки на ветку, колыша листву. В траве под ногами кто-то шуршал и попискивал, ветерок заставлял мелкие веточки хватать за одежду и волосы. Эбби прикрывала лицо руками и упрямо шла вперед. В какой-то момент земля ушла из-под ног, и она подвернула ногу, упала и покатилась вниз по склону небольшого овражка. На дне лежал толстый ковер из прелых листьев, в нос ударил тяжелый гнилостный запах. Эбби поднялась на колени, сплюнула попавший в рот прошлогодний листок и тут увидела торчащую из перегнившей листвы человеческую руку.

Она была тонкой, серой и сморщенной, с пальцев свисала гнилая плоть. Эбби долго смотрела на нее, а потом завизжала.

От ужаса она даже не заметила, как выбралась из оврага, скользя на прелом ковре, падая и натыкаясь на новые кошмары – почти истлевшие кости, обглоданные конечности, пожелтевшие черепа. Когда наконец она снова оказалась на твердой земле, страх погнал ее вперед. Эбби бежала, не разбирая дороги, на свет, пока не выбежала на поляну. Яркие рыжие лучи на миг ослепили ее, скрывая стоящую на поляне одинокую фигуру.

А потом солнце село.

Сумерки казались живыми, мягкими, бархатистыми, похожими на крылья бабочки. Женщина медленно повернулась, и Эбби неуверенно нахмурилась.

– Айла?

Золотоволосая скоге не улыбнулась в знак узнавания, но это точно была она, те же плавные хищные движения, изящество линий, красота черт и взгляд, в котором можно было утонуть. Миг – и она уже стояла прямо перед Эбби.

– Это… это я, – пролепетала Эбби, сбиваясь.

Огромные изумрудно-зеленые глаза впились в нее голодным взглядом. Алые губы приоткрылись, обнажая звериные клыки.

– Я чувствую, – пропела скоге низким волнующим голосом, – твой страх. Ты боишься, Абигейл Лерой.

О да, Эбби боялась. Ее буквально колотило от страха, еще не выветрившегося после оврага, полного трупов. И что-то подсказывало, что дикая скоге была причастна к их появлению.

И, быть может, там как раз найдется местечко и для Эбби.

– Ты меня искала? – спросила скоге. Ее милое личико было так близко, что Эбби почти ощущала запах ее дыхания.

– Нет.

И Эбби не лгала. Она просто понятия не имела, как оказалась в этом странном месте и что оно вообще собой представляет.

Скоге словно принюхивалась к ней, опустив ресницы и поводя головой из стороны в сторону. Тонкие крылья носа трепыхались, как у хищного зверя, выслеживающего добычу.

– Не искала, – согласилась она спустя какое-то время, за которое Эбби едва не поседела. – Тогда что ты здесь делаешь?

– Хорошо бы знать, где это здесь, – выпалила Эбби. – Я должна быть дома, спать.

Точно! Она вспомнила, как глупо и странно вела себя, надев подвенечное платье и уснув в нем поперек кровати. Но то была ее комната, а это…

– Я сплю, – догадалась она и сама себе поразилась. – Точно, я сплю, и это мне снится.

Она другими глазами посмотрела на скоге. Ее нет, это лишь подсознание Эбби, которое вывернуло наизнанку все, что с ней произошло за последние дни, и подало в таком извращенном виде. Пусть это самый яркий и реалистичный сон в ее жизни, но совершенно точно именно сон.

Скоге понимающе улыбнулась и, погладив Эбби по щеке, резко полоснула по ней отточенным