— Сегодня ляжем пораньше?

— Однозначно.

Но получилось не так рано, как она надеялась. Софи не приняла в расчет теплоту мгновенной симпатии между Иэном и Джеффри Уилкоксом. Как только их представили друг другу за ужином, стало ясно, сколько у них общего: одинаковое чувство юмора, равная приверженность женам (выраженная в нежных насмешках и поддразнивании), одни и те же сомнения в целях и ценности этого круиза, совпадающие мнения почти по всем предметам, политическим и прочим, какие всплыли за два с половиной часа трапезы. Но и это еще не все. Когда доели последние сырные крошки и допили остатки портвейна, мистер Уилкокс предложил наведаться в бар. Пригласил всех, кто был за столом, но никто не удивился, когда мистер и миссис Мёрфи отклонили это предложение. А после нескольких минут за угловым столиком на шестерых, слушая томные фортепианные пассажи Уэзли Причарда («Наш Король Клавиш будет сопровождать ваш вечер серенадой из его личной подборки мелодий из кинофильмов и ностальгических шлягеров военных лет»), стало понятно, что мисс Томсетт и миссис О’Салливэн не явятся.

— Непохоже, что лесбы к нам присоединятся, — проговорил мистер Уилкокс.

— Кто-кто? — переспросила Софи.

— Простите, Софи, не очень ПК[79] с моей стороны, понимаю. Давайте так: две милые дамы альтернативной сексуальной ориентации. Годится?

— Не в слове дело, — сказала Софи, — а в вашем выводе о них — таком вот за здорово живешь.

— По-моему, вполне справедливый вывод. Две женщины в одной каюте. Вегетарианки, — добавил он зловеще.

— Ой, да ладно вам. Женщины, оставшиеся без мужей или не выходившие замуж, часто путешествуют вместе. Почему бы и нет? Приятнее же, чем в одиночку.

— Может, вы и правы, — сказал мистер Уилкокс, вскидывая руки в шуточной капитуляции. — Всё, забыли.

— Джеффри считает себя экспертом по всем тонкостям человеческой натуры, — сказала миссис Уилкокс, пытаясь разрядить напряжение ледяной шуткой.

Мистер Уилкокс пробубнил в свой виски:

— Я просто что вижу, то и пою.

Но все сделали вид, что не услышали.

* * *

Дни всё летели. Лекция Софи о сокровищах Эрмитажа прошла с блеском. Мест потребовалось столько, что пришлось перенести встречу в зал побольше. На следующий день Робин Уокер с громадным удовольствием сообщил Софи, что ей удалось добиться рейтинга одобрения пассажирами в 9,3 балла — почти неслыханная оценка. Участники круиза стали обращаться с ней как со знаменитостью, в тот вечер трижды попросили автограф — на экземпляре вестника, рядом с извещением о лекции. Иэн перед поездкой предложил ей напечатать визитки; Софи посмеялась над этой затеей, но он их все равно подготовил и теперь (как часто и случалось, вот досада) оказался прав: Софи раздавала визитки направо и налево, женщинам, приглашавшим ее на встречи в местных ЖИ[80] или читательских группах.

— Ты прямо хит! — твердил Иэн, и гордость у него на лице светилась очевиднее некуда.

Они провели в Хельсинки чудесный день, примкнув к автобусной вылазке в дом Сибелиуса на озере Туусула; поездка увенчалась исполнением «Финляндии»[81] в местной музыкальной академии. В тот же вечер теплоход направился в Санкт-Петербург.

Причалили рано, едва ли не в центре города, у восточного берега Невы. В то утро была запланирована еще одна автобусная экскурсия. Иэн отправился в корабельную библиотеку, по-быстрому проверить электронную почту, Софи сошла на причал, решила подождать там. Все ждала и ждала, а он не появлялся. Наконец двое последних копуш заспешили вниз по сходням, но Иэна с ними не оказалось. Теми двоими были мистер и миссис Уилкокс.

— Он не поедет, — сказал ей мистер Уилкокс.

— Что?

— Слишком огорчился. Мы его видели в библиотеке. Узнал о продвижении по работе.

— И как? Не получил?

— Судя по всему, нет.

— Блин. — У нее внутри все упало, вдруг накатила тошнота. — Он же был совершенно уверен.

— Ну… В таком деле железобетонно не бывает же?

Софи знала, что надо делать.

— Пойду поговорю с ним, — объявила она. — Скажите всем, пусть едут без меня.

— Не надо, — возразил мистер Уилкокс. — Он так не хочет. Сказал, что все с ним будет нормально. Ему бы просто тихий день в одиночестве.

— Давайте, — сказала миссис Уилкокс, беря Софи под руку. — Мы все расстроимся, если вы не пойдете с нами в Эрмитаж.

— Ну… — Софи колебалась. — Наверное, я сюда за этим и ехала. Но бедный Иэн…

— Все с ним будет хорошо, — сказала миссис Уилкокс. — Ну пригорюнился человек немножко, бывает.

День поездок по достопримечательностям получился долгий. В самом Эрмитаже было невероятно суетно, и они провели там больше трех часов, проталкиваясь в толпе, и Софи едва выстаивала под нескончаемым обстрелом вопросов со всех сторон. Ей это посещение понравилось — и она порадовалась, что смогла принести пользу стольким людям, но работенка выдалась изнурительная. Группа опаздывала на автобус, и когда они вернулись на «Топаз IV», ужин уже пятнадцать минут как начался. Иэн и миссис Мёрфи (она тоже почему-то не поехала на сегодняшнюю экскурсию) уже заняли места за столом. Иэну вполне объяснимо полегчало, когда экскурсанты прибыли, он встал, и Софи сгребла его в утешительные объятия.

— Какая жалость, — сказала она, прижимая его к себе еще сильнее. — Вот же досада-то. Ты совершенно заслуживал повышения.

Пока все гомонили, усаживаясь, раскладывая салфетки, передавая друг другу хлебную корзинку и бутылки вина, Иэн произнес:

— Ничего. Бывает. Я целый день об этом думал. Все хорошо. И я рад за Нахид.

— Нахид? Она… Работу дали ей?

— Да. Я уже послал ей письмо с поздравлениями.

— А ты вообще знал, что она тоже подавала заявку?

— Да. Судя по всему, в итоге выбор был из нас двоих.

Софи все еще усваивала эти сведения, и тут на другом конце стола заговорила миссис Мёрфи. Что само по себе редкость. Еще реже она говорила таким громким, требующим к себе внимания голосом. Однако то, что она сказала, оказалось самой большой неожиданностью.

— Прошлой ночью скончался мой муж.

За столом воцарилась тишина — мгновенная и полная.

— У него случился инсульт. Совершенно безболезненно, похоже. Я обнаружила это лишь сегодня утром. Поняла, когда он не встал заварить мне чай, что с ним что-то не так.