— Ты сейчас тоже был немного не в себе. Хотя, в этом даже есть что-то.

— Слышала про лунатизм? Наверное, это от того, что я мало сплю, вот и хожу иногда во сне. Извини, что побеспокоил тебя сегодня.

Ну и паршивая же отмазка! Я очень удивлюсь, если прокатит.

— Вот как? Тебе стоило сказать нам об этом сразу же. В таком месте это может быть опасно, сам понимаешь. Может, я могу помочь тебе чем-то?

Я тоже не святой, и когда меня припрут к стенке, я буду врать, как и любой другой, чего уж там. Для идеальной лжи нужно самому верить в то, о чем врешь. Однако, когда твои слова по сути и есть правда, только представленная в правильном свете, а всё остальное ты позволяешь додумать собеседнику… Судя по всему, я часто прибегал к этому в прошлой жизни.

— На самом деле можешь, — ответил я. — Это прозвучит несколько странно, но… не могла бы ты меня перед сном, мм… связывать?

— Оу, так ты любитель таких развлечений? Не проблема, — сразу же ответила чародейка, будто бы именно такого предложения от меня и ждала.

Хотя, чего уж там, если после сегодняшнего у нее закрались сомнения относительно меня, так всем тем более будут спать спокойно.

Я ничего ей не ответил, и снова ошибся, потому как баффер снова переключилась на поднятую ей изначально тему:

— Вы были близки? — было не очень сложно догадаться, о ком она.

— Мы вместе вышли из кровавой комнаты, — уклончиво ответил я.

— Да, ты уже говорил, но это и не ответ на мой вопрос, — погрустнела Ранка. — Я бы тоже не пережила гибель Альфии. Что ж, по крайней мере Танатос не будет твоей подруге промывать мозги, как Ирис.

— Ирис? — переспросил я, чтобы перевести разговор в иное русло.

— Ты снова пытаешься увести меня от темы, Сион? — деланно обиделась девушка, но пояснила. — Она магистр Мероу. Она тоже была моим другом, но даже проведя один год в Оазисе, она сильно изменилась. Хоть она и с нами, я чувствую, что она с каждым днём становится дальше от нас.

— И в чём это проявляется? — не мог не спросить я, сразу же подумав о том, как могла измениться за это время Ласка под властью магистра Танатоса.

— Мероу даже говорит теперь как один из призраков её домена. Сейчас я уже не уверена, что она отправилась бы с нами в поход, если бы не чувства к Сегинусу.

— У неё отвратительный вкус.

— Не один ты так думаешь. Ну да и лазурь с ним.

Девушка грустно улыбнулась и зевая, посмотрела в начавшее светлеть небо, выждала пару секунд и добавила:

— Дурак ты, Сион, упустил шанс, — сдалась Ранника. — Пошли уже в лагерь. Все равно атмосфера совсем стала не та.

12. Призраки спящих кошмаров 2/2.

Это случилось во всё то же утро пятого дня.

Я больше не ложился спать, опасаясь очередных эксцессов. С каждым днём Пустота становилась всё ближе. Сначала она скреблась в желудке, вызывая вереницу мыслей о членовредительстве товарищам с элементами каннибализма. Затем постучалась во врата разума и принялась раздувать каждую всплывающую негативную мысль до масштабов трагедии.

В такие моменты Ласка забивалась в угол, ощетинившись всем своим арсеналом и никого к себе не подпуская, при этом рыдая и дрожа от страха. Но я не верил ни единой из дурных мыслей и всей своей волей в купе с дыхательной гимнастикой.

Стараясь отогнать мерзкое наваждение я заварил травяной чай, которым нас всех любезно угостил Лесат. Магистр домена Знаний щедро снабдила искателя перед походом, но до этого момента он благополучно о них забыл.

Ещё вкуснее чай сделала стевия из запасов Мархи. Эта трава любила солнечные безветренные места, вроде высоких уровней Подземья, где в потолке пещеры присутствовали дыры наружу. Под световыми кристаллами эта трава практически не росла, требуя света настоящего солнца. Но главное, что при всей ее очевидной редкости она делала чай сладким. Первым сладким напитком в этом мире. По правде, я даже начал забывать значение этого слова из прошлой жизни.

— Боже, Сион, ты наш ангел, — полушутливо улыбнулась сонная Мархи, забирая себе ковшик с напитком.

Мда уж. Ангел Смерти, разве что.

Характеристика Воля повышена. Текущий уровень — 9 (11).

Терми рядышком решил подогреть на костре напиток, подозрительно напоминавший грибное вино. При этом вор периодически прикладывался к нему, не дожидаясь готовности. Я уже хотел было сказать, что не лучшая идея напиваться перед началом спуска, когда послышался громкий треск и с потолка слетело несколько ледяных кусочков отколовшегося с крыши льда вперемешку с каменной крошкой.

Треск повторился.

Сегинус предусмотрительно попытался затушить костер. Я достал посох и принялся вызывать туман, контролем сразу же обращая его в воду. Дроу едва успел отдернуть ногу, но благодарно кивнул.

Треск.

— У кого-нибудь есть идеи? — тихо спросил Терми.

Я обвел взглядом соратников. С идеями все было туго.

— Похоже на топот великана, — предположила Мероу.

— Почуял эльфийское ассорти с фаршем из человечинки, — саркастично добавил дроу.

— Если так, то сюда ему не пролезть никак, — чуть успокоилась Мархи.

Пещеры действительно во многих местах достигали пяти метров в высоту, а то и выше, так что я бы не удивился такому повороту событий. Вот только внутрь башни ему не пролезть. Снизу проход через бойницу погребенной пол землёй башни был слишком узким, а выход на крышу был приспособлен под нужды разумных нормального размера.

Опасность первым заметил Сегинус. Дроу обладал наилучшим зрением в темноте среди всех нас. Убийца молниеносно вынул верные клинки, и так же быстро в недоумении опустил свое оружие, недоуменно обернувшись в сторону Мархи.

От лестницы вниз в нашу сторону потянулась темнота, постепенно окрашивавшая пол в угольно-черный цвет. Чародейки приготовили заклинания, но не решались напасть на непонятную аномалию без одобрения лидера. Снова раздался стук, но был он всё так же далеко, как и раньше.

Тем временем вползая ближе в тонкое окошко света, тьма начала замедляться. Но никто не знал, как следует реагировать на надвигавшуюся угрозу. Мы ждали великанов, огров, троллей, но на свет утреннего солнца Мельхиора выползли… насекомые? Черный цвет миниатюрных тварей и высокая плотность строя создавали жуткое ощущение ползущей