Кэндис, пенсионерка с шестилетним стажем, читает запоем любовные романы. «Это такая ерунда, – говорит она мне, – но мне нравится». Нэнси 71, недавно она вышла замуж за человека, который моложе ее на десять лет. «Мы смеемся над одними и теми же вещами, – говорит она, – смех – вот что нас объединило. Затем ниточка за ниточкой… – кокетливо подмигивает она. – Мир для нас полон юмора, и мы даже способны посмеяться над разницей в возрасте».

Найти людей, которые относятся к жизни легко и делают ее веселее, – это достойная цель. Именно юмор защищает нас от стрессов, естественным образом рисует перед нами перспективы и действует как бальзам надежды. Не все жизненные неурядицы стоит принимать слишком серьезно. Как в жизни, так и в письменных упражнениях нужно стремиться к легкости. Все не так плохо, как поначалу кажется. По правде говоря, все совсем наоборот.

Надпись над входом в ветеринарную клинику гласит: «Будьте таким человеком, каким вас считает ваша собака». Домашние животные дарят нам безусловную любовь, радость, они привязаны к нам всем сердцем, несмотря на наши гневные вспышки. Каждый из моих домашних питомцев сделал красочнее мою жизнь. Мой спутник детства – пони по имени Чико. Вместе мы выиграли множество синих розеток[28]. Чико выполнял мои команды, а других людей не слушался: это был пони, привязанный к одному человеку, и я ценила его преданность и умение перепрыгивать преграды, достаточно высокие даже для лошадей. Когда Чико умер, часть меня умерла вместе с ним. Сейчас за мной по пятам ходит вест-хайленд-уайт-терьер Лили с огромными коричневыми глазами, в которых светится любовь.

Каждое утро я молюсь за Лили и за Тигровую Лилию, моего недавно ушедшего кокер-спаниеля: я прошу, чтобы у обеих собак было хорошее настроение. Глядя на Лили на протяжении всего дня, я понимаю, что мои просьбы услышаны.

Не каждый может себе позволить завести пони или даже собаку, но место для кошки, птицы или рыбок наверняка найдется. Тем, у кого нет животных дома, удовольствие доставит посещение зоопарка или даже наблюдение за питомцами знакомых.

Моя подруга Скотти завела собачку. При весе в три с половиной килограмма и размере с чайную чашку ее шнауцер Мокси затмевает лаем больших собак.

«Кто бы мог подумать, что такая крошечная собачка займет столько места в моем сердце?» – говорит Скотти. Она выгуливает ее трижды в день и торопится завершить дела, чтобы «поспешить домой к Мокси».

Когда моей Тигровой Лилии исполнилось 15, мне – 65. Мы старели и должны были высыпаться и соблюдать тщательную диету, чтобы не набрать вес. Во время очередной рабочей поездки я как обычно, оставила Тигровую Лилию в «спа» – элитном питомнике, где помимо всего прочего с собаками играли и давали лакомства. Тигровая Лилия любила «спа» и всегда возвращалась оттуда чистой и пушистой. Но на этот раз все было иначе. Мне позвонили и сказали:

– Ваша собака умирает.

– Покажите ее ветеринару, – попросила я.

Ветеринар взял анализы и пришел к неутешительному заключению.

– Будь она моей собакой, я бы усыпил ее сегодня, – сказал ветеринар. Я дала согласие, потому что не хотела, чтобы Тигровая Лилия мучилась до моего возвращения. По возвращении я зашла в «спа», чтобы заплатить по счетам. Я была очень признательна сотрудникам за то, что они сфотографировали Лилию. Она выглядела старой, усталой и больной, и я поняла, что мое решение было правильным, но расплакалась, взяв в руки поводок и ошейник.

Я вернулась в пустой дом. Меня пронзала боль, что я не смогла попрощаться с Тигровой Лилией, но в глубине души считала, что это к лучшему: расставание было бы мучительно для нас обеих и лишь усложнило бы процедуру для моей любимицы.

Прошло несколько тягостных недель. Через месяц ветеринар сообщил, что можно забрать прах, и мои чувства всколыхнулись с новой силой. Персонал клиники старался выразить сочувствие, но это не облегчило мою боль. Крошечная баночка – все, что осталось от Тигровой Лилии.

Без заботы о ней моя жизнь казалась пустой.

– Ты будешь заводить другую собаку? – спрашивали друзья.

– Не сразу, – отвечала я.

Я стала размышлять о собаках, которых знала, собаках, которые делали меня счастливой. На ум пришла Шарлотта – вест-хайленд-уайт-терьер моей подруги Эммы. Шарлотта жила в квартире с Эммой и ее другом Тайлером. Когда я разговариваю с Эммой по телефону, Шарлотта садится у ее ног. Когда она хочет выйти на прогулку, то награждает Эмму мрачным взглядом, который можно перевести как: «Выгуляй меня или случится непоправимое».

Да, я решилась: если у меня и будет еще одна собака, то это будет именно такой терьер.

Мой друг Роберт, чтобы приглушить мое горе, стал собирать в интернете информацию про вест-хайлендских терьеров и нашел в Аризоне приют для животных. Я связалась с администрацией, заполнила длинную анкету, написала эссе, почему хочу взять вест-хайлендского терьера, и отправила заявление. Целую неделю я не находила себе места. А вскоре мне прислали фотографию девочки-терьера: красивой, трех лет от роду и приученной к лотку – то, что нужно. И тут же последовал удар судьбы. «Вы не проживаете в Аризоне, а мы не отдаем собак за пределы штата». Руки опустились… Почему же они не сказали мне об этом с самого начала? Я долго переживала и не могла смириться с потерей. Потом в списке питомников вест-хайлендских терьеров, который составил Роберт, я, к своему удовольствию, обнаружила один в Колорадо, откуда мне разрешили перевезти собаку в Нью-Мексико.

Стоимость составляла 100 долларов.

– Ищу умного, дружелюбного щенка, – сказала я заводчице.

– Что ж, – ответила она, – посмотрим, чем удастся помочь.

Щенки родились 17 июля и в середине сентября могли отправиться в новые семьи. Поэтому к своим молитвам я добавила еще одну: пожалуйста, Боже, пошли мне подходящего щенка. Я молилась каждый вечер, и все горячее по мере приближения назначенного срока. Моя подруга Памела, художница, вызвалась съездить со мной. Но в Колорадо за неделю до этого случилось наводнение, и поездку пришлось отложить. Наконец настало время отправиться в путь. Мы проезжали мимо гор, видели пасущихся лошадей, коров и даже стада лосей. Остановились в получасе езды от заводчицы, в отеле Holiday Inn Express. Интерьер и безвкусный ковер в ярко-синих, золотых и зеленых полосках заставил нас внутренне вздрогнуть. Мы переглянулись: «Надеюсь, это не дурной знак». В номерах оказалось не лучше: оранжевые металлические стены и ковровая дорожка с зелено-золотыми листьями.