– Пропала женщина, офицер полиции. Исчезновение связывают с убийством, которое расследует Имоджен: убита супружеская пара; остался маленький ребенок.

– Понятно. Продолжай. Какое отношение эта история имеет ко мне?

– Убийца оставил на месте преступления материал ДНК. Его исследовали и обнаружили какое-то сходство или что-то в этом роде. Короче говоря, Имоджен вызвали к начальству и заявили, что убийца – ее единокровный брат…

Айрин взглянула на Элиаса и увидела, что тот побелел.

– Не может быть!

– Мы никогда не обсуждали семейные дела, но мне известно, что у тебя три сына. Существует ли вероятность…

– Нет-нет, ни в коем случае. Они совсем не такие. Хорошие мальчики.

– Тогда кто?

– Не знаю. Наверное, надо поговорить с адвокатом; выяснить, что доказывает анализ ДНК, и после этого заявить о себе.

– Заявить о себе? Ни за что!

– Жене безразлично, а дети давно покинули дом и живут своей жизнью. С тех пор как встретил Имоджен, все больше об этом думаю. Хочу, чтобы она узнала, кто я такой.

– Клянусь, ни слова никому не сказала, так что, если не хочешь, можешь не раскрывать тайну. Не хватало еще попасть из-за меня в лапы полиции!

– Ты здесь ни при чем. Проконсультируюсь с адвокатом, а потом… будь добра, позволь открыть Имоджен правду.

– О, Элиас, только если твердо уверен, что хочешь этого. Я заявила, что лучше сяду в тюрьму, чем назову твое имя.

Он поцеловал в лоб.

– Настали другие времена, моя красавица. Отец давно умер, осудить никто не посмеет. У нас с тобой появился шанс, которого не существовало прежде. Теперь весь мир открывается передо мной, Айрин. – Он произнес ее имя по-гречески: «Ирини», что значит «покой». Душевного покоя Айрин не знала никогда. Но Элиас нежно взглянул, поцеловал в губы, и она снова почувствовала себя молодой. Только он умел творить чудеса; он один. Люди говорили о единственном человеке, как будто что-то понимали, но Айрин точно знала, что любовь – это не выбор и не решение, а наказание. Да, Элиас стал ее единственным мужчиной, но в силу обстоятельств они так и не смогли соединиться. Его семья категорически возражала против смешанных браков. Послушный сын, Элиас женился на богатой греческой наследнице; скорее всего, девственнице, с огромным приданым. Разве могла Айрин с ней соперничать? Поэтому не оставалось ничего другого: только прятаться в тени и со стороны наблюдать, как сначала любимый выбрал невесту по распоряжению родителей, а потом родил троих детей и получил бесчисленных внуков. Все это время Айрин хранила верность, порою теряя рассудок от невозможности быть рядом, смотреть в любимые глаза. Именно по этой причине она так и не уехала из Плимута: хотела оставаться в одном с ним городе, случайно встречаться на улицах и ощущать внезапный прилив крови к животу. Она не переставала тосковать по Элиасу: лишь в его объятиях могла почувствовать себя уютно и спокойно. Он провел ладонями по ее телу, и она мгновенно ожила, как оживала только с ним. Взяла за руку и повела в спальню, потому что обоим было необходимо доказать неизбывную преданность.

– Не могу остаться надолго, любовь моя. Должен вернуться на работу. Но приду снова; жена проводит выходные за городом. Давай куда-нибудь отправимся вместе. Завтра же за тобой заеду. Никто нас не найдет: уйдем в море на яхте, подальше от всего мира.

– А полиция?

– Поговорю с ними, когда вернемся. И с Имоджен поговорю. Разберусь со всем, что накопилось.

– А как насчет твоих сыновей? – спросила Айрин, боясь услышать ответ.

– Они не имеют к этому отношения. О ДНК мне кое-что известно: как только вопрос выходит из круга родителей, прямых братьев и сестер, система сразу усложняется. Знаю, что они этого не делали.

– Уверен?

– Да. А теперь тебе надо собрать вещи.

– Точно вернешься? – Айрин постаралась скрыть отчаянье.

– Дай мне время до завтрашнего утра. Нужно запустить кое-какие дела. Приеду, как только смогу. – Он поцеловал в губы так жестко, что она слегка отпрянула, прежде чем прильнуть к груди. А потом посмотрела вслед, в очередной раз надеясь, что скоро Элиас вернется, возьмет за руку и навсегда уведет с собой.

Следующим утром, очень рано, Айрин уже была готова отправиться в путешествие. Думала о прекрасной яхте, о чистой голубой воде, о бегстве вдвоем. Впервые за долгие годы заметила грязь и беспорядок в доме и пожалела, что позволила любимому прийти сюда. Надо было встретиться в кафе или еще где-нибудь.

Услышав, как на площадке открылась дверь лифта, Айрин глубоко вздохнула и посмотрела на часы. Должно быть, это Элиас: приехал рано. Она ждала его едва ли не с момента ухода; прислушивалась, боясь пропустить звонок. И вот сейчас звонок прозвучал. Айрин быстро встала с дивана и, стараясь унять трепет бабочек в животе, подошла к двери. Снова вздохнула и отперла замок.

Едва раздался щелчок, дверь резко распахнулась и отбросила ее на пол. Айрин увидела мужчину, но не Элиаса, а другого: моложе и ниже ростом, с закрытым повязкой и бейсболкой лицом. Краем глаза заметила, как что-то блеснуло. Опустила взгляд вдоль покрытых татуировками рук и увидела крепко зажатый в левой ладони нож.

– Кто… кто вы такой? – спросила сквозь внезапные слезы, охваченная ужасом и паникой. – Что вам нужно?

– Простите, леди, – глухо прозвучал голос; нож метнулся в лицо, Айрин едва успела увернуться.

– Вон отсюда! Помогите! – закричала она, зная, что никто не услышит и не придет. Среди соседей миссис Грей слыла странной особой: кем-то вроде того мальчика, который кричал: «Волк!» Она тоже постоянно возмущалась и шумела – по поводу и без повода. На этот раз, однако, все оказалось по-настоящему.

Айрин посмотрела на маленький стол, где лежал мобильный телефон, и пошарила за спиной. Нащупала шнур от лампы и потянула: лампа упала рядом. Схватила и метнула в преступника. Промахнулась, но тот отпрянул, и она получила возможность добраться до телефона.

– Не пытайтесь усложнить обстановку больше, чем необходимо. – Бандит явно издевался.

«Чертовы смартфоны», – подумала Айрин, пытаясь разблокировать дисплей и набрать номер. Бандит выбил телефон из рук и ударил кулаком в лицо. Фотографии в рамках упали со стола; с пола с улыбкой смотрела Имоджен. Айрин хорошо помнила тот день: тогда дочка получила звание детектива. Айрин заставила ее позировать на ярком солнце, со стаканом джин-тоника в руке.

Комната расплывалась, голова кружилась. Ее никогда не били по лицу. Она знала, что опасность серьезная: Элиас приедет позже, а никто из соседей не отзовется. Оставалось только одно: сделать так, чтобы на месте преступления сохранился материал его ДНК. Ранить преступника; добиться, чтобы пролилась его кровь. Айрин вытащила из рамки стекло и вслепую замахнулась: зрение еще не вернулось. В этот момент бандит попытался схватить за руку, но не успел: стекло вонзилось в щеку.