Он чуть-чуть пошевелил пальцами, удерживающими рукоять. Мечкоснулся плоти, и было что-то такое в этом лёгком прикосновении, что владыкаХайрата забился в кровавой луже, а Кратаранга прошептал:

– Признайся, ведь ты всегда стремился к мужчинам, но,называясь при этом именем моим, греха не ведал. Ну?

Он нажал чуть посильнее, и царь хрипло вскрикнул:

– Да, брат мой, это правда! Это правда!

– Так же было и с той женщиной! – Кратаранга неотводил клинка, и владыка Хайрата громко выдохнул:

– Да, брат, это так! – Внезапно гримаса ненавистиперекосила его крупное бородатое лицо, и он закричал: – Убей меня! Ну же, убей!Двоим нам жизни не будет!

– Будь ты проклят, подлый убийца.

Кратаранга что-то сделал с мечом, отчего тот потерялтуманное очертание и вновь превратился в гибкую металлическую полосу. Беглецопоясался им и, подозвав собаку, направился к массивным бронзовым дверям.

Юркан хотел было последовать за ним, но, пока он соображал,видят ли его здешние жители, – пока на это вроде бы ничто неуказывало, – поверженный царь проворно приподнялся на колено… и, неведомооткуда выхватив длинный изогнутый клинок, вонзил его за ухо оранжевомуобвинителю. До Кратаранги ему было, конечно, далеко, но на своём уровне и онбыл очень непрост. Вот он достаточно хладнокровно прислушался, а потом сгромкими криками кинулся звать стражу.

Похоже, убирать опасных свидетелей было принято у всехнародов и во все времена…

Невесомо скользя над чёрно-переливчатым полом, Юркан поплылследом за Кратарангой. И правильно сделал: исторический боевик продолжался.

У самого выхода из дворцовых ворот к беглецу кинулисьвооружённые личности, одетые в угольно-чёрные хламиды. Это были избранные срединосящих хварэну воинов – личная охрана владыки Хайратского. Но даже лучшим излучших не по силам оказалось остановить Кратарангу. Одного воина царский братуложил ударом ноги, другого рассёк до самых печёнок. Третьего вынесла из седлабелая сука, молча взвившаяся в высоком прыжке.

Просвистели мимо смертоносные пернатые стрелы… Стражники,которые их выпустили, без сомнения, попадали за сто шагов в маленькое колечко,но Кратарангу хранили высшие силы. Он мигом оказался в опустевшем седле – и,сжав пятками лоснящиеся вороные бока, погнал жеребца по песчаной дороге, кдубовым рощам на морском берегу.

С шумом бились волны о камни, выглаженные водой, солёныйветер развевал белые, точно снег, волосы всадника. Летела возле хозяйской ногистремительная разумная спутница…

Тут сновидение сделало некоторый скачок, какой бывает вкино, когда режиссёр не хочет утомлять зрителя перипетиями долгой погони ивсеми ухищрениями преследуемого. Юркан вздрогнул и обнаружил, что уже наступилвечер. Может, даже несколькими сутками позже. Спешенный Кратаранга с собакой –оба до предела измученные – плелись даже не по неприступной горной тропе, а посамому что ни есть туннелю, проложенному в толще скалы и наверняка страшносекретному.

Здесь было почти совершенно темно, только из отверстий,пробитых там и сям наверху, падали лучики света.

Вот Кратаранга остановился перед массивной каменной плитой,загораживавшей проход, и особым образом постучал… Раздался глухой скрежет,многотонная махина плавно сдвинулась в сторону. Стали видны железная решётка истоявший за нею человек в капюшоне, который о чём-то спросил усталого путника.Кратаранга начертал в воздухе некий знак и назвался. Решётка скрипнула: егопропустили.

Ещё несколько шагов, и… Человек и собака вышли всовершеннейший рай. Они стояли посреди огромного цветника, разбитого на горнойтеррасе.

Хайратский царевич явно был здесь не впервые. Несмотря наусталость, он быстро зашагал по дорожке, выложенной разноцветными кусочкамикамня, и вскоре приблизился к еле заметному проходу вглубь скалы, перекрытомудверью. Похоже, здесь его ждали… Дверь открылась навстречу, пропускаяКратарангу в небольшой зал, освещённый факелами. Возле стен по сторонам светаразмещались фигуры стражей Вечности, соответствовавшие четырём формам времени,а в центре возвышалась статуя их повелительницы Вакшьи – всесильной владычицысудеб.

Этот зал чем-то напоминал тот, откуда с боем вырвалсяКратаранга. Конечно, он был оформлен намного бедней и в то же время выглядел…гораздо более настоящим. Юркан по-прежнему ни бельмеса не понимал в местнойрелигии, но разобраться, где истинная святость, а где – пустая золочёнаяшелуха, по силам даже невежде.

Навстречу Кратаранге уже спешил из полумрака невысокийседобородый человек в простой белой одежде и высокой войлочной шапке, похожейна шлем с боковинами. Он держал в одной руке пучок прутьев.[36]Сука сразу ткнулась мордой ему в ладони, приветствуя старика, как доброгодруга.

Кратаранга опустился на колени…

– Что делать мне теперь, мудрейший? – спросил оночень тихо. И добавил виновато: – Я ещё и внёс скверну в сей храм, войдя собагрёнными кровью руками…

Старец, невесело кивнув, возложил руку на его темя инекоторое время молчал, как бы к чему-то прислушиваясь. Потом негромкопроговорил:

– Скверну ты внёс, но ничтожна она перед ликами Высших.Воистину, имя твоё вписано в свиток судеб… Доколе жив брат твой, смерть стоит утебя за спиной. Уходи.

Кратаранга вскинул глаза, а старец добавил:

– Тропою Зурвана.

Кратаранга вздрогнул всем телом и хотел что-то сказать, носедобородый поднял руку:

– Предначертание должно исполниться. Сегодня тысохранишь разум тем, кто после сохранит будущее.

«Ну вот, ещё один жрец пошёл загадками говорить, –подумал Юркан. – Эй, любезный, нельзя ли выражаться понятнее?»

И прирос к полу, когда старец вдруг поглядел в его сторону и– Юркан мог бы поклясться – со значением подмигнул…

Вот он надел на палец Кратаранге перстень изжелтовато-зеленого металла, в котором, переливаясь, играли гранями двакристалла – кроваво-красный с небесно-голубым. Они вместе приблизились к фигурестража будущего – Тиштара. Отодвинулась занавесь, открывая на стене большоекруглое зеркало… И начались спецэффекты! Седобородый повернул статую Вакшьи лицомна восток. Поверхность зеркала перестала отражать убранство храмового зала исделалась матовой, потом из центра начали разбегаться волны, и вот наконецраспахнулся проход в коридор с бешено вращающимися радужными стенками!

«Где-то я такие радуги уже видел, – вспомнилосьЮркану. – Э, погодите-ка, а это случаем не?..»

Старец обнял Кратарангу, как сына.

– Береги себя, – шепнул он ему на прощание. –Помни, тебе предстоит познать деву, бесскверную духом и телом, дабы состоялосьрождение величайшего из мужей – Хозяина Старых Верблюдов.[37]Помни: срок сей уже близок…