- Прыгать будем вон в ту сторону, - я указала рукой, куда именно. - Давай, поднимайся.

- Да ты чокнулась совсем. Я же говорю: погода не лётная. Да и запыхалась я, по этим лестницам карабкаясь.

- Ты железная. Не выпендривайся.

Гамаюн поднялась, выглянула в окно - вместо стекла там трепыхался порванный кусок пластика, и посмотрела на меня.

- Ну, до Германии я без дозаправки дотяну. А потом...

Я упала на колени и обняла ворону за шею.

- Гамаюша! Мы же в Нави. Здесь всё относительно - помнишь, и Ванька так всегда говорил... Главное - очень хотеть попасть в нужное место.

- А... Ты знаешь, куда нам нужно попасть?

- Морок кое-что мне показал, - я посмотрела в глаза вороне. - Ваньку. Он лежал на полу. Как мёртвый.

- Значит, всё НАСТОЛЬКО плохо!.. - вскинулась птица. - Дак что же ты раньше не сказала. Тревога! Тревога! Свистать всех наверх!..

- Подожди, подожди, - я попыталась схватить её за шею. Всё равно, что ловить машину на полном ходу... - Я сказала: КАК мёртвый. Но он жив, я чувствую. Просто... Ему очень нужна моя помощь.

Птица моргнула одним глазом, затем другим: крохотные металлические заслонки сомкнулись, и разомкнулись. - И я видела еще кое-что, - добавила я. - Трилистник. Лист белого клевера. Он был нарисован на... не знаю, то-ли на стене, то-ли на лавке.

- Трилистник - символ Ирландии, - задумчиво каркнула ворона.

- Но Ванька с Лумумбой отправились в Англию.

- Оттуда до Ирландии - один шаг, - кивнула Гамаюн. - Этого остолопа запросто могло занести к сидхе.

- Ну что, - спросила я. - Прыгать-то будем?

- Будем, - вздохнула вещая птица. - Но... всё равно далеко. Где-то придётся садится для дозаправки. Пожрать, то есть.

- Не придётся, - достав карту, даденую Бессмертным, я разложила гармошку перед Гамаюн, а затем сложила. - Смекаешь?

- Точки сопряжения!

- Ты можешь проткнуть нам путь прямо в воздухе!

- О-ох... - ворона плюхнулась на хвост, обмахиваясь крылом. - Такого никто еще не делал.

- Представляешь, как это круто? Тебя внесут во все справочники Академии. А может, даже медаль дадут.

- Или памятник поставят.

- Вот как заржавеешь - прямо тебя и поставят. А чего? - я поднялась на ноги и попрыгала, чтобы утрясти рюкзак. - Дёшево и сердито: памятник имени себя - себе, любимой...

Когда я взгромоздилась на ворону, страшно было до жути. Вокруг - только облака, земли вовсе не видно. А еще ветер. Казалось, он дует со всех сторон сразу...

- Ну что, готова? - каркнула Гамаюн, расправляя крылья.

- Нет!.. - хотелось крикнуть мне. Но я только кивнула. А потом, сообразив, что она не видит, стукнула ладошкой по перьям.

И мы полетели...

МАША

- Падаем!

Ворона ушла в крутое пике. Мимо проносились окна, и на мой взгляд, было их гораздо больше, чем положено университетскому зданию, даже такому высокому.

Из последних сил вцепившись в перья, я ждала, что Гамаюн вот-вот расправит крылья, выровняет полёт... но этого не происходило.

Вокруг, подчиняясь законам турбулентности, завывал ледяной воздух.

- Что случилось?.. - прокричала я сквозь ветер.

- Ты!..

- В каком смысле?..

- Слишком тяжелая!.. Бросай рюкзак!

- Фигушки!..

- Тогда мы разобьёмся!..

- Да ты крыльями махать даже не пытаешься!..

- Потому что без толку!.. Подъёмной силы всё равно не хватит...

Мысленно застонав, я расстегнула крепления рюкзака. Нет, ну надо же! В кои-то веки повезло: взяла с собой всё, что душа пожелала - благо, что никто не контролировал.

А теперь бросать?

- Я материально ответственная!.. С меня в Академии за порчу имущества три шкуры спустят!..

- Если не бросишь - не видать тебе Академии!..

Лихорадочно размышляя, с чем можно расстаться, я раскрыла застёжку. Так... гранаты... запасной ножик... еще запасной ножик... магазины к обеим винтовкам... Еще магазины...

Рюкзак сморщенной тряпочкой, кувыркаясь, исчез где-то за углом.

- Всё!.. Больше ничего не осталось.

- Иии-эххх!..

Крылья развернулись с грохотом стальной роль-шторы. Полёт из пике перешел в бреющий, затем выровнялся и мы полетели над зданиями. Некоторых шпилей ворона едва не касалась брюхом.

- Приготовься!.. - скомандовала она. Я прижалась к спине, крепко обняв птицу за шею.

Гамаюн вытянула голову, затем резко подняла вверх и долбанула клювом воздух перед собой. Открылась светящаяся дыра, в которую мы нырнули, как в прорубь.

Здания исчезли. Под нами зашевелился гигантский зверь, поросший тёмным колючим мехом, и я догадалась, что это лес. Сразу пахнуло хвоей, влажностью, и почудилось, что там, далеко внизу, таятся неведомые твари, которые провожают нас взглядами...

Ворона ухнула в воздушную яму, у меня сердце чуть не выпрыгнуло из горла. Хорошо, что поужинать не успели, - подумала я, одной рукой придерживая курточку, другой цепляясь за железное перо.

Ворона еще раз нырнула. Верхушки деревьев неожиданно стали ближе. Перестав быть сплошной пушистой массой, они ощетинились колючими, торчащими во все стороны ветками.

- Что случилось? - спросила я.

Здесь, над самыми верхушками ветер задувал не так сильно, и можно было почти не кричать.

- Всё равно тяжело, - каркнула ворона. - Крылья отказывают.

- Разожралась всё-таки, - буркнула я. - Совсем форму потеряла.

- Сама ты форму потеряла, - огрызнулась птица, вновь падая на десяток метров. - Карманы, поди, камнями набила...

- И вовсе не камнями, - прошептала я себе под нос. - Гамаюша, миленькая, постарайся! Нас же Ванька ждет!

- Иии-эххх!... - могучим усилием ворона вновь распахнула крылья во всю ширь, и мы начали набирать высоту. Верхушки вновь замелькали где-то внизу.

- Урра!..

И тут раздался такой звук... Как будто лопнул натянутый стальной канат. Нас тут же накренило, я чуть не сорвалась, в последний миг судорожно вцепившись в перья обеими руками.

- Держись!.. - каркнула ворона, взмахнула одним крылом и ушла в штопор.

Всё завертелось. По лицу хлестали колючие ветки, одежду будто кто-то пытался содрать вместе с кожей.

Зажмурившись, я прижалась к Гамаюн, обняв её руками и коленями, и сцепила зубы, чтобы не завизжать...