Альба продолжает всхлипывать, и это действует мне на нервы. Она оплакивает нас, словно смирилась с крушением нашей лодки.

В лицо бьет свежий ночной воздух. Недавно я была ему рада – сейчас хочу обратно, в душный вагон. Лечь на пол, спрятаться под сиденьем и притвориться, что меня не существует.

Мы напряженно всматриваемся во тьму.

Где ты? Открой лицо, человек, выпустивший своего демона.

– Да никого здесь нет! Наверное, он сбежал, пока мы купались! Давайте уйдем отсюда, а? – Ольви без устали ерошит волосы.

Снова всхлип Альбы.

– Вот он, – шипит Ник. – И… это за мной.

Я оборачиваюсь. Сердце стучит так громко, что, наверное, я скоро оглохну. Купаясь в скудных лучах вагона, невдалеке топчется парень. Белый костюм, галстук-бабочка, начищенные туфли. Да он джентльмен! Надеюсь, убивает он тоже по-джентльменски. Нежно и быстро.

Шаря в карманах, он щурится и презрительно наблюдает за Ником.

– Кто это? Ты его знаешь? – шепчу я.

– А как же! Еще бы он не знал! Да? Как там тебя сейчас зовут? Матвей? – хохочет парень.

– Домой, домой, пожалуйста, отвезите меня домой… – Альба прислоняется виском к электрическому столбу и начинает петь: – Динь-дили, дили-дон…

– Стойте здесь, – рычит Ник, подаваясь вперед. Я догоняю его и хватаю за запястье.

– Ты с ума сошел?

– Этот мир сошел с ума, а я ему лишь подыгрываю, – вяло отшучивается он. – Шейра… – Ник на миг замолкает, а затем, кинув быстрый взгляд на незнакомца, прокашливается. – Это Марк.

Я разжимаю пальцы.

– Ты же говорил, вы друзья.

– О, мы друзья! – соглашается тот, кто освободил своего демона. – Настоящие.

Настоящие. Каждый звук отгрызает от меня по кусочку надежды. Я далека от Эллы как никогда. Где автосохранение? Как начать квест заново?

– Откуда ты взялся? – чеканит Ник.

Таким напряженно-сильным я его раньше не видела.

– Из деревни. Жил себе спокойно, жил, – фыркает Марк. – А потом к нам на огонек заглянули путники. Уставшие. С трупом. Сечешь? – Маска вежливости разбивается о презрение.

– Почему ты не подошел ко мне?

– Не узнал сразу. Друзья меняются. Не так ли, Н…

– Замолчи! – рявкает Ник. – Замолчи.

– О-о-о, они не в курсе, кто ты? – потирает ладони Марк. – Это может быть интересно. В любом случае я прокатился с вами.

– Шейра. – Ник поворачивается ко мне, и по его жесткому, чужому взгляду я понимаю: он умоляет меня отойти к Альбе и Ольви.

– Нет, я не брошу тебя…

– Все будет в порядке.

Я делаю маленький шаг назад. Не надейся, Ник Рейман. Во мне умерло чувство самосохранения.

– Что тебе нужно? – спрашивает он Марка.

– Да вот, решил поиграть со старым приятелем. Нельзя? Только скажи, если нельзя. Ты же у нас авторитетный человек. Напарник Оскара… Какая честь!

– Их, – Ник кивает в сторону вагона, – ты тоже убил ради игры?

– Ага. Интересно было, как поведет себя лидер. Спасет ли он своих дружков? Жаль, что электричка на самоуправлении, я потерял сноровку и долго взламывал программу.

– Ты сошел с ума.

– Конечно! А как иначе, если лучший друг бросает тебя на съедение Семерке? – гогочет Марк. – По-твоему, они настолько тупые, что не сообразили, кто помогал тебе с базами?

– Я не знал… – Тон Ника впервые смягчается. – Что они натворили?

– О, наши гуманные друзья были изобретательны! Невероятно изобретательны!

– Прости… – выдыхает Ник, но Марк его не слушает – им завладело прошлое.

– Что там написано в законе? Наивысшее наказание – обнуление? Это не так, друзья! Они родом из того мира и умеют наказывать намного жестче. Они построили новый город, но остались в нем гостями из прошлого.

Марк срывает с себя пиджак и рубашку, а затем поворачивается к нам спиной. Гематомы оплетают сотни мелких черных точек. Это индикаторы. Я вижу. Как жаль, что я вижу. Его тело – улей, свалка программ, но никак не что-то живое.

– Нравится? Они так любят эксперименты! Нововведения, открытия! Как думаете, на ком тестируются обновления кармы?

Поле утопает в мертвой тишине, и лишь Альба время от времени нарушает ее:

– Динь-дили, дили-дон…

– На ком тестируются? На ком?! – вопит Марк. Хотя нет. Это не Марк. Не парнишка и не сущность. Это раненый зверь. Мутант. Чудовище, сошедшее с ума от бессилия.

Он так долго гулял рука об руку со смертью, что наконец принял ее облик.

– Я обнулился четыреста тридцать девять раз. И помню каждый. Старые гематомы покрывались новыми, а тело все больше наполнялось гнилью. – Его глаза расширяются, лицо искажает хищная ухмылка. – Теперь мне чихать и на законы, и на последствия, связанные с кармой. Я свободен, потому что ничего не боюсь. Эти придурки решили, что я скоро сдохну, и выпустили меня. Два года назад. Наигрались. А я выжил, прикиньте? Выжил, чтобы отомстить тебе, мой друг.

– Я не знал, – повторяет Ник. – Я правда не знал.

– Это, конечно, все меняет! – Марк переводит взгляд на меня. – Что ты так испуганно смотришь, киса? Страшно? Не бойся, обнуляться не больно! По крайней мере, в четыреста тридцать девятый раз.

– Не трогай ее, – тихо, но жестко просит Ник. – Что мне сделать, чтобы ты оставил нас в покое?

– Умереть, – хмыкает Марк.

– Матвей… – я цепляюсь за плечо Ника. – Пойдем отсюда. Он нас не тронет.

– Динь-дили, дили-дон… – бубнит Альба.

Они с Ольви стоят у столба. Их внимание приковано к Марку. Моя бывшая подруга даже не моргает.

– Шейра, ради всего святого, отойди, – умоляет Ник.

– А разве в нас есть что-то святое? Не смеши.

– Слушай своего дружка! – гаркает Марк. – Иначе я за себя не ручаюсь!

– Шейра! – шепчет Ольви. – Не пори горячку!

– У Шейры хобби, – фыркает это чудовище. – Пороть горячку. С детства.

Я вздрагиваю, и вместе со мной вздрагивает Ник. Ты прав, Марк. Я с детства привыкла сжигать все живое. И ты не исключение.

Сквозь зубы просачивается вой. Не лезь в мою голову, тварь. Ты даже не представляешь, кто там обитает. Во мне что-то бурлит, разносится по венам, обжигает. Напряжение невыносимо. Я не могу терпеть. Все – поле, электричка, люди – превращается в картинку. Не существует ничего, кроме этого монстра. Живого, такого неправильно живого.

Меня попрекнули моим прошлым в тысячный раз. И лишь в тысячный раз я сломалась. Поздравляю, Марк, ты сорвал джекпот.