как в ни в чем небывало, чувствуя, что не готова слушать его дальше. Но ему доставляло удовольствие шокировать меня, — То, что сделала Морригана сжигает душу, травит тело. Она теперь не просто колдунья — чудовище. Думает, что обрела силу. Но это не так. Она потеряла себя, хотя не понимает этого, стёрла часть души. Сомневаюсь, что ею движут все те же порывы влюблённого сердца. Но любовь чиста и не требует жертв. Это вожделение. Непреодолимое желание обладать. Бэл не любит ее. Бэл никого не любит. Бэл может хотеть. А может не хотеть. И, молись, чтобы он не захотел тебя.

— Прошло пятнадцать лет. Она так и не получила желаемого. Почему? Она убила Джеймса? — устало спросила я, перебирая в голове неотъемлемые факты.

— Зачем же? — хмыкнул Ракиен в ответ, — Мёртвый Беллигарде — бесполезный Беллигарде.

Я в ужасе подняла голову и уставилась в стену, покрытую белым неприятным мхом. Разговаривать с невидимым собеседником крайне напрягает.

— Он может быть жив?

— Мёртвый Беллигарде — бесполезный Беллигарде, — повторил Дух.

Закрыла лицо руками, пытаясь унять накатившую на меня дрожь и боль. Лучше бы он был мёртв. Пятнадцать лет в руках этой сумасшедшей женщины. Не может быть. Невозможно! Невозможно!

— Принимая дар Заклинательницы теней, не забудь прихватить и врагов, — мерзко прошипел Дух где-то над моей головой.

Я отняла руки от лица и его исказила гримаса злости и раздражения, голос сквозь зубы холодный, властный, не мой:

— Клянись, Дух, что говоришь правду. Клянись нашей сделкой. От желанной свободы тебя отделяет лишь одно мое слово. Клянись немедля!

— Клянусь, маленькая колдунья. Клянусь нашим магическим контрактом, что мои уста молвят тебе лишь правду.

Клятва для магических существ не пустой звук, она связывает ниточки правды воедино. И жестоко наказывает за ложь.

Ракиен отозвал тьму и, теперь, я могла разглядеть его тюремную камеру: промерзшие стены старого подвала из обожженного кирпича, выложенный брусчаткой пол, само помещение круглое, с высокими потолками, никаких окон, всего одна дверь, довольно просторно. Старые, покрытые слоем копоти и пыли, канделябры висели на стенах. Остатки воска от свечей, причудливыми узорами растекались вниз. Этот зал был построен для ритуалов, уж никак не походил на тюрьму. Его явно строили взяв за основу ритуальные залы в Аркероне.

— Жаль ваша Беатрис никогда не заходит, я бы ее отведал, от неё пахнет сильной кровью.

Клянусь, я услышала урчание в его животе.

Одним вопросом меньше.

Тошнота подкатила к горлу.

Глава 14. Заключил сделку — следуй ей

Мое тело бросало, то в жар, то в холод. На не гнущихся ногах выползла из покосившегося дома, морозный ветер чуть не сбил с ног. Плотно сжимая зубы, поплелась в сторону припаркованного внедорожника Беатрис. Та стояла, облокотившись о него спиной и покуривала сигарету. Она не сводила с меня глаз. Каждая затяжка освещала ее безупречное лицо. Внимательные глаза изучали меня. Снова.

Не говоря не слова запрыгнула на переднее сиденье. В машине было душно, но хотя бы не было этого пронизывающего до костей ветра. Я дышала тяжело, прерывисто, было дурно. Беатрис шустро села за руль и без промедления вдавила педаль газа, шины заскрипели по мерзлой земле, и машина мягко тронулась.

Выглядишь ужасно, — констатировала моя спутница.

Могла и предупредить о Ракиене, — зло бросила я, разглядывая потолок.

Мне нужно было, чтобы вы познакомились сегодня и не знали друг о друге, — спокойно сказала Беатрис, пожав плечами.

Ой, я тебя умоляю! — вскипела я, — Ничего бы не случилось ужасного знай я куда иду! И будь добра, не подставляй меня так больше, а то скормлю тебя Ракиену! Он как раз должен мне одну просьбу, раз уж на то пошло, он давно мечтает тебя сожрать! — злобно проговорила я в сердцах.

Беатрис заметно вздрогнула и скукожилась, затем резко нажала на тормоз и машина встала колом. Я была не пристёгнута и проскользила по кожаному сиденью вперёд, больно ударившись о торпеду.

Сдурела?!

Покажи запястье! — вместо ответа потребовала колдунья.

Не смей мной командовать! — ощетиниваюсь я.

Самой не интересно что ли?! Показывай!

Честно, если бы не мой упадок сил, подпалила бы ее дорогущее идеальное бежевое пальто! Но вместо этого наградила ее таким гневным взглядом каким только могла и закатала рукав старой куртки правой руки.

Не та рука! — сквозь зубы проскрипела Беатрис.

Даже командовать нормально не умеешь, — едко фыркнула я и оголила запястье левой руки.

Мои глаза расширились до радиуса приличного по размеру блюдца. На тыльной стороне руки покоилась голова змеи — кобры, а ее тело уходило вверх к локтю, опутывая запястье все выше и выше. Хвост покоился на сгибе локтя. Татуировка была черно-графитовой, легкой по градиенту, яркой по цвету. Безупречной.

Что это, мать твою, такое?!

Мою мать не трогай, а это татуировка рода Беллигарде. Каждый Беллигарде обладает такой. Знак вашего рода — ядовитая кобра. И кольцо даже тебе отдали. Потрясающе.

Беатрис явно довольна. Глаза сияют, уголки губ приподняты, она жадно разглядывает мою новую татуировку, ласково касаясь моей кожи. А я пытаюсь собрать свои силы по кусочкам, тело в огне, перед глазами темные мушки, как же хочется оказаться в безопасном месте в гордом одиночестве!

Ах, да, — взгляд Беатрис скользит по моему лицу, которое покрылось неприятной испариной, — Колдовство Ракиена и Джеймса на тебя давит, я подготовила тебе кое-что.

Колдунья выудила из кармана маленький пузырёк с изумрудной жидкостью и протянула мне:

Выпей, станет легче.

Я с опаской покосилась на протянутый дар, затем перевела взгляд на лицо Беатрис. Впервые, она выглядела не надменно недовольной, а взбудораженной и довольной.

Да не буду я тебя травить! Расслабься.

Ты себя со стороны видела? Кто вообще рядом с тобой может позволить себе расслабиться, — проворчала я и взяла пузырёк в руку, — Если отравишь меня, пеняй на себя. Придушу твоим же шарфом! Для этого не нужна магия.

Беатрис довольно хихикнула и перевела своё внимание на заснеженную тёмную дорогу. А я выпила зелье колдуньи и мгновенно провалилась в сладкий расслабляющий сон.

В блеклых глазах, окруженных сетью морщин, застыли беспокойство и тревога. Летиция склонилась надо мной так низко, что ее нос вот-вот коснётся моего лба.

Настойка Беатрис действительно успокаивала вращающийся мир, и мне перестало казаться, что я нахожусь в центре калейдоскопа. Новая татуировка горела огнём под толстой кофтой, я с удовольствием прочесала ее ногтями и зажмурилась от удовольствия.

Беатрис, чем вы все-таки занимались? Дейдре выглядит пугающе измотанной! — встревожено интересуется Летиция, которая, наконец, выпрямилась, сложила руки на груди и теперь гневно