– Нам срочно нужно отправляться в Комнату Вечности! – скомандовал он и решительно направился к выходу. – Если вставить этот ключ в надлежащий замок, то сервер перезагрузится. Тогда я просто смогу загрузить на него все свои программы и разом вернуть моему миру его изначальный облик. И не нужно будет мучиться, шаг за шагом исправляя всё то, что натворил этот дурень!

Сердце Элиаса радостно забилось. Это звучало невероятно круто! Значит, есть надежда, что этому идиоту Дариусу не удалось бесповоротно всё угробить?

С лёгким сердцем он побежал вслед за мамой и Горацием. Но его ждало горькое разочарование.

Дверь в Комнату Вечности была распахнута настежь. Элиасу хватило нескольких секунд, чтобы оценить масштаб разрушений. А они были просто чудовищные!

Видимо, Гораций думал точно так же. Он в ужасе замер на пороге комнаты. Улыбка на его морщинистом лице сменилась гримасой боли.

– Нет! Что он наделал? – в отчаянии воскликнул он. – Я не верю своим глазам… Нет…

Он судорожно всхлипнул, ноги его подкосились. Валерия еле успела подхватить старого учёного.

– Нет, магистр Гораций! – твёрдым голосом произнесла она. – Вы не имеете права сдаваться! Особенно сейчас! – Она ободряюще посмотрела ему в глаза и настойчиво продолжила: – Я всё понимаю, кто-то нанёс огромный урон аппаратуре. Но вы действительно уверены, что всё это нельзя починить? Я убеждена в обратном! Мой муж наверняка поможет вам. Ведь он замечательный, очень талантливый реставратор. И ему не привыкать возвращать старым вещам их первоначальный облик. Поверьте мне, ещё не всё потеряно! Пожалуйста…

Но казалось, что Гораций не слышит её. Плечи его сотрясались от рыданий.

– Пожалуйста! – Элиас подошёл к старику и настойчиво подёргал его за рукав. – Давайте попробуем! Я тоже помогу! Я умею чинить часовые механизмы! Если не верите, спросите папу!

Гораций поднял взгляд и растерянно посмотрел на мальчика.

– Я благодарен тебе за предложение, мальчик, – голос его дрожал. – Но разве ты не видишь, в каком ужасном состоянии мой механизм? Какой тут беспорядок, какой хаос! И я не уверен, что смогу сейчас вспомнить, как всё изначально выглядело. Ведь столько времени прошло с тех пор, как я создал эту конструкцию! Это было так давно…

– Зато я прекрасно знаю, как всё должно выглядеть! – не унимался Элиас. В конце концов, они с папой провели целую ночь в Комнате Вечности.

Дело в том, что Элиас обладал феноменальной памятью – хоть этого почти никто не замечал. Он мог собрать пазл из пятисот деталей за двадцать минут! А то и меньше! Просто потому, что его мозг мгновенно запоминал все кусочки мозаики, и Элиасу оставалось лишь сложить их вместе. Ему хватало одного лишь взгляда, чтобы безошибочно определить, сколько горошин лежало у него на тарелке. И если бы Лауре или маме пришло в голову перепроверить, они были бы крайне удивлены – он никогда не ошибался. Ни на горошину! Его учительница как-то заметила, что у него просто фотографическая память, – что бы она там под этим ни подразумевала. В любом случае он мгновенно увидел всё, что в этой комнате изменилось. Каждую, даже самую маленькую деталь.

Валерия сомневалась. На лице её было написано сомнение.

– Позвольте мне хотя бы попробовать, – Элиас с мольбой посмотрел на обоих. – Вы увидите, я не вру!

Валерия и Гораций обменялись долгим, многозначительным взглядом. Потом Гораций едва заметно кивнул.

– Ладно, – сдалась Валерия. – Но при условии, что папа тебе поможет.

– Никаких проблем! – с сияющим от радости лицом воскликнул Элиас.

* * *

Лизбет Фолькс прищурилась.

– А вот и остальные, – сообщила она через пару секунд.

Она была права. Группа из восьми человек медленно приближалась к замку со стороны бывшего парка. Разумеется, сейчас о парке не могло быть и речи. Это можно было назвать как угодно, но не парком. Теперь это был просто пустырь. Унылый пейзаж скрашивало лишь несколько голых высохших деревьев, ветви которых были увешаны многочисленными чайниками и чашками. Меж деревьями по воздуху деловито сновали феи, принося всё новую и новую посуду. Видимо, они пытались таким образом спасти своё хозяйство – ведь кухня могла обрушиться в любой момент.

Среди приближающихся мужчин Лизбет узнала и Ассхофа, своего шефа. Он выглядел совершенно измученным и раздражённым. Неужели и до него теперь дошло, что затевать эту авантюру было полным идиотизмом? Он подверг опасности столько жизней! И ради чего? Ради какой-то фантазии, возникшей в его больном воображении? Лизбет приняла твёрдое решение по возвращении домой подать на него в суд за причинение ущерба. Ну и заодно отомстить ему как следует. Видит бог, он это заслужил!

– Привет, ребята, – Ассхоф подошёл к ним, тогда как его группа устало опустилась на траву. – Смотрю, вы в полном порядке. Я очень рад!

– Предупреждаю, ни слова о моём банном халате! – злобно процедил Амадеус. – Да, смейтесь, смейтесь… А ничего, что на нас напали полчища кровожадных лягушек? И эти твари сожрали всю мою одежду! До последнего лоскутка! Меня чуть инфаркт не хватил!

– Мне действительно очень жаль, Доффингер, – Бернд с трудом подавил смешок.

– А меня закидали навозом какие-то летающие куколки! – вмешался Нилс.

– Честно, шеф, нам всё это надоело! – голос Жана дрожал от возбуждения. И, как обычно, в такие моменты был отчётливо слышен его французский акцент. – Я думаю, надо сворачивать операцию. Мы все хотим домой!

– И мы требуем отпуск! – встряла Лизбет. – Шесть недель!

Брови Бернда изумлённо подскочили. Потом он нахмурился.

– Там видно будет, – раздражённо буркнул он.

Лизбет с ненавистью уставилась на него.

– А теперь серьёзно, – ледяным тоном произнесла она. – Мы хотим домой. По мне, можешь оставаться тут, если хочешь. Но дай уйти другим. Если бы я заранее знала, что меня тут ожидает, я бы никогда не согласилась участвовать в этой авантюре.

– Но, Лизбет! – возразил Ассхоф. – Ты же во всём соглашалась со мной! Ты же была в восторге от идеи, что можно обрести власть над временем! Никто бы не старел, не умирал. А тебе бы не пришлось каждый месяц ходить по дорогим салонам красоты и делать себе эти… разные процедуры!

Худший аргумент Бернд вряд ли смог бы подобрать. Лизбет буквально взвилась в воздух от ярости. Она никогда не делала никаких манипуляций со своим лицом! Её лоб был гладким от природы. Видимо, это было семейное – сыграли роль гены её бабушки, вплоть до глубокой старости остававшейся невероятно красивой, привлекательной женщиной.

– Идиот! Какую же чушь ты несёшь! – зло бросила она Бернду в лицо. – Ты даже не представляешь, какой ты жалкий! – На лице её было написано презрение. Чеканя каждое слово, она повторила: – Итак. Отправь нас всех домой. Немедленно. А в понедельник у тебя на столе будет лежать моё заявление об уходе. У меня нет ни малейшего желания и дальше танцевать под твою дудку. Точка.