Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставив удивление на потом, Гарин подбросил Элли, устраивая ее удобнее, и ринулся на улицу.
Он не сразу понял, что вокруг непривычно светло. Пробежав половину пути, он замедлил шаг и закружился, недоуменно осматриваясь.
Ночное небо сияло застывшими, словно нарисованными, синими молниями. Их было несколько десятков, изломанных, с разлапистыми отростками, ярко мерцающими. Вспышки света проявляли тягучие рукава пылевых облаков, пробитые и рваные. К ним, от земли, поднимался дым далекого пожара. В воздухе носился странный запах, оставляющий во рту неприятный сладковатый привкус.
С улицы раздавались пугающие звуки – пролетали, отчаянно сигналя, машины, кто-то предостерегающе кричал, громко визжала женщина.
– Эй! – донесся до Гарина знакомый голос. – Ю! Я здесь!
По ту сторону низкого палисадника прыгал, размахивая руками над головой, Карл.
– Сюда! Нужно спешить, Ю!
Было видно, что Йенсен не на шутку взволнован. Его полное лицо вытянулось, глаза суетливо бегали.
– Что происходит? – крикнул ему Гарин.
– На нас напали! Быстрее, Ю! Все становится хуже с каждой секундой!
Напал? Кто? Над планетой же висит целый имперский крейсер!
– Быстрее! – торопил Карл, поглядывая то на небо, то на дорогу.
Гарин обернулся к катеру. Тот стоял призывный, указывая носом путь домой. Судьба словно сама решала за Юрия, выбирая не тот момент, когда он будет готов, но тот, когда готова она.
Гарин опустил голову и встретился взглядом с Элли. Девушка подняла брови, задавая молчаливый вопрос.
Управлять катером он теперь может. Готов скитаться по Вселенной, надеясь найти своих родных. Готов погибнуть в поисках своей Земли.
Но готов ли он тащить за собой ее? Готов ли обречь на такую судьбу?
Элли коротко вдохнула, готовясь что-то сказать.
– Быстрее! – голос Карла сорвался на панические нотки.
Гарин развернулся и рванул с места что есть силы, прижимая девушку к груди. Преодолел жалкие метры за считанные секунды, передал невесомую Элли через стойки штакетника.
– Береги ее! – приказал он Йенсену. – Береги как себя самого!
– Что это значит? Но как же… – Карл неловко обхватил девушку за талию, подтаскивая ее к машине. – А ты куда?
– Куда должен, – ответил Юрий. – Спасибо тебе за все.
Что-то с пронзительным свистом пронеслось над головой и с грохотом упало за домами. Карл от испуга подпрыгнул, с неожиданной силой забросил вяло сопротивляющуюся Элли в салон, и торопливо полез за руль.
…глаза девушки, полные недоумения и страха. И губы, складывающиеся в первую букву его имени…
Гарин бежал к катеру, стараясь не запоминать этот образ.
Он на ходу вытащил из заднего кармана коробочку с модулятором, подцепил плоскую капельку и шлепком отправил устройство себе на шею, чуть ниже затылка.
Как бы он ни думал, что приготовился, земля все равно ушла из-под ног, когда тонкие иголки впились в кожу. В глазах потемнело, в голове что-то с оглушающим звоном лопнуло, ноги сделались ватными и колени подломились. Гарин успел выставить руки, врезаясь ладонями в мягкую траву.
«Добро пожаловать в Ашума!» – прозвучал в голове вежливый мужской голос с приятным тембром. – «Тип соединения: сознание. Ошибка запуска: запущен некорректный протокол. Продолжить?».
Брейс предупреждал о подобном – созданный для медицинских целей модулятор плохо воспринимал посторонние программы.
«Продолжить», – ответил про себя Гарин.
Ничего не поменялось. Вроде бы.
Просто он стал знать.
Он стал знать, что катер имеет класс «Типин-АА», что он однопилотный, четырехместный. Что обитаемый объем – пятьдесят шесть кубических метров. Что комплектация повышенной комфортности, и что максимальная длительность полета на крейсерской скорости составляет сорок суток.
И самое главное – на катере имеется субпространственный двигатель, способный совершать от двух до пяти прыжков дальностью до одного светового года (согласно техническому паспорту, с учетом эксплуатационной выработки двигателя).
Юрий все еще пошатываясь подбежал к катеру, остановился. Благоговейно провел рукой по шершавой поверхности корпуса (кобальтофулеридный сплав повышенной упругости). В шлюзовом отсеке (тройная фильтрация, кессонный регулятор) зажегся свет (гибридные антибакт-лампы).
Новые слова всплывали сами собой, вызывая удивление – о, а откуда он это знает? Неужели знал и раньше? Или это новое, подсказанное модулятором?
Слегка ошарашенный, Гарин пробрался по короткому коридорчику, украшенному бежево-синими прорезиненными панелями, по лесенке залез в люк пилотской кабины и плюхнулся в уютное кресло перед подковообразным пультом. Ухватил себя за волосы, разглядывая приборы управления.
Все эти сенсорные панели, черные экраны и изогнутые ручки… Никаких подсказок, лишь скупые цифровые указатели и таинственные аббревиатуры. Единственное, что казалось хоть как-то знакомо, так это полумесяц штурвала, да и тот усеян разноцветными кнопками.
Обычный Юрий Гарин никогда бы не смог пилотировать этот катер. Не смог бы даже запустить диагностику.
Юрий Гарин с новыми знаниями в голове сделал это парой движений, щелкнув кнопкой подачи питания и включив информационные экраны. Встрепенулся и загорелся приветственным огоньком штурвал, тихой трелью отозвался пульт.
Эти звуки показались Гарину чудесной музыкой.
Диагностика показала, что катер загружен под завязку и готов к полету.
Катер возбужденно задрожал, словно испытывал ту же жажду полета, что и Гарин. Вспыхнул широкий обзорный экран, демонстрируя край крыши больницы и изрезанное странными молниями небо. Сбоку на экране дублировались пиктограммы параметров системы, сообщения звуковых и видео проигрывателей – все же катер был круизным и предоставлял возможность хорошо провести время не только пассажирам.
Юрий выбрал оптимальную скорость старта, угол выхода из атмосферы, желаемую орбиту и еще кучу обязательных вещей, о которых еще несколько минут назад не имел представления.
В одном из узких сенсорных окошек включился таймер обратного отсчета, из динамиков раздалось предупреждение о начале продувки двигателя.
Ну, духовники Земли и далекой Родины в придачу! Началось!
Неужели это происходит с ним на самом деле?
В груди боевым барабаном стучало сердце. Ладони вспотели, а плавающие над сенсорными экранами пальцы нервно подрагивали. Хотелось одновременно и орать в голос от восторга, и забиться в угол от страха.
Кресло сделалось мягче, позволяя телу Юрия провалиться глубже и принять нужное положение. Крыша за окном поехала вниз – это катер приподнимался на стапелях.