Хенрик оперся о барную стойку, кинул взгляд в сторону комнаты Эмиля – видимо, желая удостовериться, что тот не слышит.

– Даниэль волнуется за тебя, – произнес он. – Вчера ты уехала от него в сильном волнении.

Он смотрел на меня так, словно не узнавал.

– И еще он просил передать, что ты можешь позвонить ему, если захочешь.

Я знала, что думает Хенрик. Видела это по его суровому взгляду. А он понимал по моему лицу, что я стыжусь тех чувств, которые всколыхнулись во мне при виде Даниэля. Но пытаться что-то объяснить не имело смысла. Что бы я ни сказала, это лишь подтвердит мою вину.

– Все не так, как ты думаешь, – сказала я.

– Ты говоришь, что останешься дома и будешь отдыхать, но когда я приезжаю домой, тебя нет. Потом ты вдруг появляешься, в гневе и ярости. Ты срываешь с себя одежду, и мы занимаемся любовью.

– Я знаю, что ты подумал. Но ты ошибаешься.

– А что я подумал? Что, по твоему мнению, я мог подумать? Похоже, тебе проще указать мне на мои чувства, чем рассказать, чем ты сама занимаешься.

– Даже не знаю, что сказать.

– Да уж, я заметил. Почему ты была так зла на меня, когда вчера вернулась? Начни хотя бы с этого.

– Вы все боитесь, что у меня будет нервный срыв. Если только я пойму, что ошиблась, и забуду об Алисе, мне станет лучше. Но на самом деле это вам станет лучше и спокойнее.

– Нам? Ты имеешь в виду меня и Даниэля? Перниллу, Гудрун? О ком именно ты говоришь?

Я пожала плечами.

– Ты ближе всех. Поэтому на тебя пришелся главный удар – за всех. К сожалению.

– Я могу выдержать, что ты кидаешь мне в лицо дерьмо, если тебе от этого легче. Но не надо давать мне пощечин в следующий раз, когда тебе захочется заняться сексом.

Едва произнеся это, он уже пожалел о своих словах, я это вижу. И хотя я прекрасно понимала, что здесь мне следовало бы сделать несколько глубоких вдохов, я снова вышла из себя.

– А почему ты на меня злишься? Я хотела встретиться с отцом своей дочери, что в этом странного?

– Ты можешь поехать к нему в любой момент, черт возьми. Но ты могла бы, по крайней мере, предупреждать меня о своих выездах? У тебя было для этого много возможностей. Ты хоть понимаешь, каким болваном я себя чувствую, когда звонит твой бывший, дабы удостовериться, что с тобой все в порядке?

Хенрик покачал головой и ушел.

Я всегда была мечтательницей. Меня охватывали разнообразные сильные чувства. То, что я стала психотерапевтом, ничуть меня не изменило. Но мне хочется верить, что я повзрослела. Хоть чуточку. Или по этому пункту я тоже ошибаюсь?

В тридцать девять жизнь нравится мне больше, чем в девятнадцать. Я стала более спокойной, более уверенной в себе. Меньше обращаю внимания на то, что думают обо мне другие. Я научилась не следовать своим импульсам, думать, прежде чем действовать. Анализировать последствия своего выбора. И отвечать за свои поступки.

Теперь от всего этого не осталось и следа.

Если бы Даниэль не остановил меня вчера, занялась бы я с ним сексом в его мастерской? Вероятно, хотя мне не хотелось бы так думать. Потому что я хочу быть с Хенриком. Его я люблю, с ним хочу продолжать свою жизнь. Менее всего я готова потерять то, что нас с ним связывает.

Я нашла его в гараже. Он вынимал из машины клюшки для гольфа. Меня он проигнорировал. Я попросила прощения. В который уже раз. Я должна была рассказать, что я была у Даниэля. Мне стыдно, я чувствую себя так глупо. Я произносила это вслух и чувствовала, что мой голос дрожит. Муж молча смотрел на меня. Потом придвинул мне табуретку.

– Сядь, – сказал он. – Начнем с самого начала. Что произошло?

– Даниэль мне тоже не поверил. Он не хочет ничего знать. Он отреагировал примерно как ты. И как Пернилла. Всем вам будет лучше, если вы никогда больше не услышите об Алисе. А как я себя при этом чувствую, вам наплевать.

В моем голосе звучали горечь и упрек, но я ничего не могла с этим поделать.

– Ты знаешь, что это неправда, – произнес Хенрик и опустился на корточки передо мной. Положил свою руку поверх моей.

– Я так ужасно разочарована, – сказала я. – В себе самой, в тебе, во всех. Я устала без конца просить прощения. Устала от того, что никто мне не верит.

– Хорошо, допустим, это Алиса. Ну и что ты будешь делать?

Хенрик выжидал, пока я переваривала этот вопрос.

– А если это все же не она? Если ты ошибаешься? Что это означает для нее? Для тебя?

Он хотел услышать ответы, которые я пока сама не нашла. Вопросы, которые он задавал, вплотную подходили к тому, чего я боялась больше всего на свете.

– Теперь уже поздно об этом размышлять, – прошептала я. – Неужели я должна сдаться только потому, что все остальные боятся?

– Я не это хотел сказать, – ответил Хенрик. – Задумайся над тем, что ты делаешь. Это единственное, о чем я тебя прошу. Подумай, каковы возможные последствия. Уже второй раз за короткий период времени я получаю визиты или телефонные звонки по поводу тебя. Успокойся. Задействуй свой разум. Ты ведь умная женщина. Помни об этом.

– Я не знаю, что мне делать, Хенрик.

– Тогда, может быть, вообще ничего не предпринимать? – предложил он. – И пожалуйста, говори со мной. Пообещай мне.

Я молча кивнула.

Как бы мне хотелось пообещать еще много всякого разного. Например, что все наладится. Но я и сама в это не верю.

Изабелла

Кто-то толкнул меня в бок. Я обернулась, извинилась. Пробралась среди столиков в кафе рядом с библиотекой КТИ. Поправила куртку, висящую на стуле, и села на свое место напротив Юханны.

– Все в порядке? – спросила она.

– Да, все хорошо.

Однако я еще раз взглянула на свой телефон. На самом деле, мне хотелось позвонить еще раз и сказать, что я все-таки приду. Динамить в последнюю секунду – это не в моем стиле. Особенно когда я сама не знаю, почему так поступаю. Особенно когда я привожу лживую причину. Такого со мной просто не бывает. От вранья мне всегда становится плохо на душе.

Не берусь утверждать, что я никогда не вру, но я всегда делаю то, за что взялась. Выполняю свои обещания. Даже когда мне не хочется. Очень боюсь, что люди разочаруются во мне. Рассердятся. Для меня это самое ужасное, что может произойти. Но я работаю над этим. Может быть, это шаг вперед – что я не боюсь кого-то рассердить, отменяя встречу в последний момент?

– Ты уверена, что не хочешь пойти туда? – спрашивает Юханна, видя мои сомнения. – Мы можем продолжить после.

– Нет-нет. Это было не так важно, – ответила я. – И так здорово будет закончить работу, сдать и уже отделаться.

– Ну ладно. Все же довольно странно, что она позвонила тебе вот так, вечером в пятницу.