Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уэнсдэй, не имеющая при себе никакого оружия, замирает по левую сторону от Галпина в паре шагов от цели.
Тот прищуривается и, выждав мгновение, по очереди загибает три пальца на руке, а затем коротким кивком головы подаёт сигнал к началу действий. Аддамс машинально делает глубокий вдох.
А в следующую секунду Галпин ударом ноги выбивает хлипкую ржавую дверь.
— Стоять, полиция! Никому не двигаться!
Тяжелые железные ворота бесшумно распахиваются, и полицейские ровным строем быстро устремляются внутрь. Уэнсдэй, окончательно наплевав на базовые инстинкты самосохранения, заскакивает следом. Свет в ангаре полностью выключен, глаза привыкают к темноте лишь спустя несколько секунд — невыносимо долгих секунд, пока она инстинктивно выискивает взглядом Ксавье.
Он здесь. И он жив.
Полулежит, провалившись спиной к стене и уронив голову на грудь — бледный как смерть от колоссальной потери крови, но все-таки живой. И он даже немного реагирует на появление полиции, пытаясь упереться ослабевшими руками в неровный каменный пол и приподняться.
Успела. У неё вырывается вздох невероятного облегчения, и на пару секунд Уэнсдэй напрочь забывает о Франсуазе Галпин.
Она тоже здесь.
Стоит совсем рядом с тихо всхлипывающей Энид, небрежно прокручивая между пальцами мясницкий нож с широким лезвием. И вопреки ожиданиям, вовсе не выглядит шокированной внезапным штурмом.
— Конечно, ты обманула, — совершенно будничным тоном произносит мать Тайлера. Словно констатирует самый очевиднейший факт. Пристальный взгляд безумных глаз, ярко выделяющихся на изможденном лице, лениво скользит по толпе полицейских и останавливается на Аддамс. — Но я, в отличие от тебя, верна своему слову. А значит, твои друзья умрут вместе со мной.
И с этими словами она резко хватает Энид за волосы и заносит над ней нож.
Уэнсдэй машинально подаётся вперед на один крохотный шаг, но тут же останавливается как вкопанная.
— Франси, стой!
Крик Галпина-старшего звучит с таким надрывом, словно голос принадлежит вовсе не ему.
Острое лезвие замирает в воздухе.
Синклер беззвучно хватает ртом воздух, расширенными глазами глядя на огромный нож, остановившийся в нескольких сантиметрах от её лица.
Мать Тайлера очень медленно — словно в замедленной съемке — переводит взгляд на бывшего мужа. Шериф ещё медленнее опускает руку с зажатым в ней пистолетом. Растерянно переглядываясь, остальные полицейские повторяют за ним. Уэнсдэй едва может дышать, лихорадочно продумывая план дальнейших действий. Шестеренки вращаются в голове с невероятной быстротой — от напряжения виски начинают мучительно пульсировать, словно мозг плавится под воздействием мощного разряда на электрическом стуле.
— Прошу тебя, не делай этого… — почти умоляюще произносит шериф, растерянно уставившись на жену. — Эти дети ведь ни в чем не виноваты.
— Ты меня… просишь? — Франсуаза ядовито выделяет последнее слово. Рот кривится в вымученной полубезумной улыбке. — Ты. Просишь. Я тоже тебя просила, Донован. Я умоляла тебя. Но тебе было наплевать. Тебе всегда было наплевать.
— Месть не спасет Тайлера. И тебя тоже, — Галпин сокрушенно качает головой из стороны в сторону, словно нелепая игрушка собаки на приборной панели автомобиля.
— Потому что его должен был спасти ты! — взвизгивает женщина, опасно дернув рукой с ножом. Энид скулит от ужаса. Рот Аякса открывается в немом крике. Но Франсуаза не обращает на них внимания, впившись в шерифа прямым взглядом, полным чистейшей ненависти. — Но ты не справился даже с этим! Ты просто жалкая тряпка… Жаль, что я не разглядела этого сразу.
— Франси, отпусти детей, и мы сможем поговорить. Договориться. Пожалуйста. Прошу тебя.
— Кто ты такой, чтобы я с тобой договаривалась?!
Ситуация неуклонно выходит из-под контроля. Уэнсдэй бросает очередной короткий взгляд на оружие в руках шерифа.
— Никому не двигаться, иначе девчонке не жить, — шипит мать Тайлера, прижав остро заточенное лезвие к горлу Синклер и прикрываясь её телом, дёргает Энид в сторону. Звенья длинной толстой цепи негромко позвякивают с каждым их шагом.
— Шериф? — робко подаёт голос один из полицейских, стоящих позади.
— Не стреляйте. Не двигайтесь.
Oh merda.
Уэнсдэй понимает её намерение за мгновение до того, как Франсуаза вместе с Энид подходят к хлипкому табурету в углу ангара. Рука женщины тянется к одному из шприцов, уже заполненному прозрачной жидкостью. А в следующую секунду мать Тайлера вонзает острую иглу себе прямо в шею и нажимает на плунжер{?}[Поршень в шприце называется именно так] шприца, вспрыскивая препарат в мышцу.
Раз. Два. Три.
Она грубым толчком отшвыривает Синклер от себя, ведь живой щит ей больше не нужен. Блондинка истошно визжит, срывая голос на фальцет, и беспорядочно сучит ногами, отползая в сторону.
— Шериф?! — с истеричными нотками вопит все тот же полицейский.
Но Донован Галпин ошеломленно молчит, неотрывно взирая на то, как чёрные глаза его жены многократно увеличиваются в размерах. Как трескается по швам потрепанная одежда и удлиняются пальцы, выпуская длинные когти толщиной с хороший клинок. Как на испещренной морщинами коже проступает темная вылинявшая шерсть и как на месте презрительно кривящегося рта быстро появляется смертоносный оскал монстра. Глухое утробное рычание вырывается из груди Хайда, а в следующую секунду чудовище резко подаётся вперед и делает прыжок.
Уэнсдэй молниеносно выхватывает пистолет из пальцев шерифа — он даже не сопротивляется — и снимает с предохранителя.
Вскидывает руку.
И стреляет, не целясь.
Один раз.
Второй.
Третий.
Четвертый и пятый выстрел вырываются уже из других пистолетов. А следом — ещё несколько.
Хайд обмякает в воздухе и, по инерции пролетев ещё с полметра, с гулким звуком падает прямо под ноги остолбеневшему Галпину.
Взвивается столб пыли.
Аддамс медленно опускает пистолет.
Безумный блеск в огромных глазах монстра медленно гаснет.
Все кончено.
Теперь уже навсегда.
Комментарий к Часть 22
Ну что ж, выходим на финишную прямую.
Осталось буквально пару глав.
Даже немного грустно от осознания, что скоро конец, очень привязалась именно к этой работе.
========== Часть 23 ==========
Комментарий к Часть 23
Саундтреки:
K.Flay — High Enough
NЮ — Некуда бежать
Я редко добавляю русские песни к главам, но эта очень уж подходит.
Приятного чтения!
Она уехала из больницы ровно через десять минут после того, как операция закончилась успешно, и Ксавье перевели в реанимационную палату.
И больше не пришла — ни на второй день, ни на четвертый, ни на шестой.
Просто не смогла, несмотря на настойчивые увещевания Энид и Вещи — и в конце концов они неизбежно сдались.
