– Не сомневаюсь, – вздохнул он. Я сунула ему вруки пакет с минеральной водой и зеленым горошком и поверх банки положиладеньги:

– Сдачи не надо. Это тебе чаевые за помощь.

И быстро пошла к дверям, толкая перед собой тележку. Димаменя догнал.

– Извини, а? Я совершенно не хотел тебя обидеть.Некоторым девушкам нравится, когда мужчина за них платит.

– Возможно. Только для начала не худо быпоинтересоваться, что нравится мне.

– И что? – спросил он серьезно, а я растерялась,не сразу сообразив, к чему относится его вопрос. – Что тебенравится? – пояснил Дима, улыбаясь. Уверена, он считал свою улыбкунеотразимой. Самое скверное, что так оно и было. Ссориться с ним сразу жерасхотелось, но и отступать было не в кайф.

– Многое, – буркнула я.

– К примеру, ты не против, если мужчина проводит тебядо машины и поможет загрузить покупки?

– Не против, – согласилась я.

– Спасибо, – заявил он совершенно серьезно и повезмою тележку. – Где дача? – спросил он, выходя на улицу и оглядываясьв поисках моей машины.

– Довольно далеко. Километров шестьдесят, наверное.

Машина стояла в нескольких шагах, и Дима направился к ней.

– Ты к родителям надолго? – укладывая пакеты вбагажник, задал он очередной вопрос.

– Нет, – ответила я.

– Тогда, может, я поеду с тобой? – Он все-такисмутился, и только этот факт примирил меня с его поведением.

– Зачем? – усмехнулась я. Он захлопнул багажник ипосмотрел на меня с сомнением.

– Хочется на природу, прочь из шумного города… А насамом деле хочется познакомиться с тобой.

– Так мы знакомы.

– Поближе познакомиться, – поправился он. –Дорога способствует задушевной беседе. Или есть проблема: твои родители смотрятна твоих кавалеров с подозрением?

Не упомяни он родителей, я бы ни за что не согласилась, нотеперь подумала: чего доброго этот тип решит, что мои мама и папа в любом моемзнакомом видят потенциального жениха, а я сама только и мечтаю выйти замуж.

– Проблем нет, – усмехнулась я. – Поехали.

Он быстро сел в машину, складывалось впечатление, что оночень боится: вдруг я передумаю.

– Ты сюда на тачке приехал? – спросила я на всякийслучай.

– Нет, на троллейбусе. Если честно, водитель из меняникакой. А ты классно водишь.

Он, конечно, преувеличивал, но мелкой лестью смог-такирастопить лед моего сердца.

По дороге Дима весело болтал и сумел разговорить меня. Отмоих родителей: кто они, чем занимались раньше и тому подобное – мы плавноперешли к моей биографии.

– А ты где работаешь? – Я решила тоже нецеремониться.

– Сейчас нигде. А вообще работал в юридической фирме.Месяц назад приехал сюда.

– Откуда?

– Из Подмосковья. Мне бабка в наследство квартируоставила, решил продать ее и купить что-нибудь поближе к Москве, но, похоже,денег не хватит, а влезать в долги я не хочу. Вот и подумал, может, есть смыслостаться здесь хотя бы на пару лет. Что, собственно, я теряю?

– Вот как? – заметила я. – А где бабкинаквартира?

– В Южном районе.

– Далековато от дома ты ходишь обедать, –усмехнулась я.

– Что?

– Вы с Юлькой познакомились в кафе.

– Ах, да. Я действительно часто там обедал. Люблюходить пешком, город у вас красивый, и расположение улиц так быстреезапоминается.

У Димы, безусловно, был талант: он умел располагать к себелюдей. К даче родителей мы подъехали, практически подружившись, по крайнеймере, у меня было чувство, что мы знакомы очень давно. Потом пришла очередьродителей. Мама разглядывала Диму с любопытством, он ей сразу понравился.Впрочем, все молодые люди, с которыми я ее знакомила, могли рассчитывать натеплый прием. А вот папа меня удивил. Он, в отличие от мамы, к моим знакомымотносился с большой долей настороженности. Но в этот раз все было по-другому.Через двадцать минут отец увлеченно рассказывал о рыбалке, которая здесь простозамечательная, и демонстрировал Диме макеты кораблей. И к рыбалке, и к макетаму Димы был огромный интерес, похоже, он даже имел представление о том, чтовтолковывал ему мой родитель, по крайней мере, отвечал Дима вполне внятно.

– Симпатичный, – сказала мама, когда мы осталисьвдвоем на кухне. – Только не говори, что он просто твой приятель.

– Так и есть, – пожала я плечами.

– Он смотрит на тебя влюбленными глазами. Твоя матьпонимает в таких делах.

– Не сомневаюсь. Мы с ним знакомы всего пару дней.

– Что ж, надеюсь, ваше знакомство перерастет внастоящее чувство. Знаешь, в нем что-то есть, – задумчиво произнесла она.

– В Диме?

– Конечно, в нем. Что-то такое…

– Вот как, а я и не заметила.

– Перестань, – засмеялась она. – Женщинычувствуют такие вещи. Почему первобытные люди первыми отправляли самок внезнакомые пещеры? – Я закатила глаза, а мама весело сказала: – Это дуракиболтают, будто для того, чтобы их сожрали первыми. Просто у женщин нюх лучше.

– На опасность? – спросила я. Мама слегка смутилась.

– Выходит, что так. К твоему Диме это не имеетотношения, сразу видно: он прелестный мальчик.

«Прелестный мальчик» – это было уж слишком, на мальчика, даи к тому же прелестного, он совсем не походил, пережив тот возраст, когда ещемог так именоваться. Я дала себе слово присмотреться к Диме: что в нем такогоособенного?

Мы пообедали с родителями, к концу трапезы дождь кончился, имы с Димой отправились обозревать местные красоты. В город мы возвращались ужевечером. Дима теперь говорил меньше, но смотрел выразительнее. Меня это немногозабавляло…

– Отвезти тебя домой? – задала я вопрос, въезжая вгород.