– Глядел на твои окна.

– Может, ты врал про наследство и тебе негде жить?

– Может быть. А может, просто влюбился. Тебе что большенравится?

– А тебе?

– Мне нравишься ты. И твой несносный характер тоже.

Утром, едва проснувшись, я бросилась звонить Юльке,сокрушаясь, что вчера сделать это не удосужилась.

– Как дела? – задала я ей дежурный вопрос иуслышала:

– Без новостей. А у тебя как?

– Нормально.

– Голос какой-то чудной. Ты чем вообще занимаешься?

– Только что проснулась.

– Поздновато. Одна проснулась или рядом кто-то есть?

– Как ты догадалась? – растерялась я.

– Это несложно. Дима? Надеюсь, он тебя не разочаровал.Чего молчишь? – сделав паузу, спросила Юлька настороженно.

– Потом поговорим.

– Хорошо.

Мы простились, сзади неслышно подошел Дима.

– Звонила подружке? Надеюсь, сегодня она не появится?

– Что ты имеешь против Юльки? – нахмурилась я.

– Ничего. Просто мне будет гораздо приятней провестивремя с тобой наедине, а не слушать вашу глупую болтовню.

– Как это мило, – покачала я головой, отправиласьв ванную и через час уже была на работе.

Еще через час позвонил Дима, и стало ясно: лучшее, что ямогу сделать, это сбежать из офиса под любым благовидным предлогом. Дав себеслово наслаждаться прелестями жизни, я упорно гнала тревожные мысли прочь, хотяони время от времени возникали.

Вечером появилась Юлька. Сначала она позвонила.

– Ты дома? Я сейчас зайду.

Дима тяжко вздохнул, я сделала свирепое лицо, он сразу жезамахал руками, демонстрируя готовность принять любой удар судьбы, а когдаЮлька пришла, радостно ей улыбался, точно лучшего подарка и вообразить не мог.Юлька на реакцию Димы внимания просто не обратила. Она была взволнована, и приодном взгляде на нее под ложечкой у меня противно засосало и стало ясно: у нееновости. Новости были, да еще какие. Неизвестный вновь прислал эсэмэску.«Сегодня вы сами все увидите. 23.45, Харитоньевский переулок». Юлька показаламне сообщение на кухне, куда мы удалились, чтобы поговорить наедине.

– Что ты об этом думаешь? – облизнув губы,спросила я.

– А что тут думать? Он обещал, что мы сами все увидим.

– Что «все»?

– Ты ведь не ждешь, что я тебе отвечу? – хмыкнулаЮлька. – «Все» может означать что угодно.

– Юлька, мы не можем туда отправиться. Кто знает, чтовзбредет в голову сумасшедшему?

– Тебе и в самом деле лучше не ходить, – согласнокивнула она.

– Это свинство. Ты же знаешь, одну я тебя не отпущу.

– Тогда в чем дело?

– Я боюсь, – перешла я на гневный шепот. –Вот в чем. Я просто боюсь.

– Чего? Он не грозил нам, ни разу. Напротив, он вродебы старается нам помочь.

– Вроде бы, – передразнила я, облизнула пересохшиегубы и вздохнула. – Мы что, пойдем туда, никого не предупредив?

– Ты Диму своего имеешь в виду? – хмыкнулаЮлька. – Вряд ли там ждут троих. Твой Дима все испортит. Для начала онвысмеет нас, потом начнет изводить вопросами, а когда мы проторчим в переулкебез всякого толка, вгонит нас в гроб своими издевками. Даже не думай рассказатьему… – с досадой закончила она.

– Но как я объясню, куда мы уходим на ночьглядя? – пошла я на попятный.

– Придумаем что-нибудь. И потом, с какой стати тыдолжна ему что-то объяснять?

Я пожала плечами. С одной стороны, Юлька вроде бы права, а сдругой… с другой – мне совсем не хотелось повторения недавней ссоры, но яподозревала: мы непременно поссоримся, если я просто поставлю Диму передфактом. На мгновение в голову пришла мысль все ему рассказать. Но я от нееотказалась, тут Юлька права: он нас, скорее всего, высмеет и уж точно никуда неотпустит. В общем, пришлось выбирать между подругой, которая в любом случаеотправится на эту встречу, со мной или без меня, неважно, и Димой, внезапноепоявление которого в моей жизни все бесконечно усложнило. В глубине души янадеялась, что выбирать мне не придется, все как-нибудь само собой устроится.Мы встретимся с этим «шутником», в конце концов, на кладбище ничего страшногоне произошло, а Диме объяснять, что к чему, нет надобности.

– Хорошо, – со вздохом кивнула я и побрела вгостиную, где Дима с праздным видом пялился в телевизор. – Мне надоненадолго уехать, – кашлянув, сообщила я, злясь на то, что взяла неверныйтон. Голос мой звучал покаянно.

– Куда? – повернувшись ко мне, спросил Дима.

– У Юльки неприятности, я должна ей помочь.

– Какие неприятности? – нахмурился он.

– Это ее дела, а не мои, и я не вправе говорить о них.

– Я могу поехать с тобой? – помедлив, задал онвопрос.

– Нет. Лучше будет, если ты подождешь меня здесь.

– Не вижу смысла. Я поеду домой. Освободишься, позвони.

Я вздохнула с облегчением. Все вроде бы складывалось вполнеудачно. Дима вызвал такси и через пятнадцать минут уехал. Прощание наше вприсутствии Юльки вышло скомканным, и это меня мучило.

– Ты и вправду влюбилась, – понаблюдав за мной,заметила Юлька.

– Что в этом странного? – обиделась я.

– Ничего. Только неожиданно.

– Для меня тоже.

Я хотела рассказать Юльке о своих сомнениях, но потомрешила: время совершенно неподходящее, ее очень волновала предстоящая встреча,и сейчас мои душевные переживания наверняка показались бы ей глупыми.

Вскоре и я ни о чем другом, кроме этой встречи, думать ужене могла, а чем дольше я о ней думала, тем большей авантюрой она мнепредставлялась.

– Давай хоть записку оставим, куда мы едем изачем, – ворчливо предложила я. На это Юлька с готовностью согласилась,как видно, и у нее сомнения были. Взяв листок бумаги, она подробно изложилапредысторию сегодняшней встречи.