– У тебя есть планы на вечер? – в свою очередьспросил он. Я решила ответить, что хочу поработать, но вместо этого пожалаплечами. – Мы могли бы вместе поужинать, – неуверенно предложил он, иэта его неуверенность показалась мне весьма симпатичной, но ужин после плотногообеда у родителей меня не привлекал.

– Ты способен еще что-то съесть? – засмеялась я.

– Нет, наелся на неделю вперед. Просто не хочу с тобойрасставаться. Такую девушку, как ты, лучше держать на глазах, не то появитсякакой-нибудь придурок и уведет тебя прямо из-под носа. Пойдем в кино? Илипросто погуляем?

– Хорошо, идем в кино.

Мы оставили машину во дворе моего дома и отправились вближайший кинотеатр. Фильм оказался на редкость глупым, и мы сбежали черезполчаса. Бродили по городу и болтали о пустяках, а когда все темы исчерпали, ивовсе замолчали. Несмотря на городской шум, я вдруг почувствовала, как насокутала тишина, точно сверху опустился невидимый стеклянный купол. Дима молчапротянул руку и коснулся моей ладони, а потом сжал ее. И я ответила пожатием,избегая его взгляда. Мы продолжали идти, не касаясь друг друга локтями илиплечами, все наши мысли, чувства, слова угнездились в сплетении пальцев, ни намгновение не прекращавших безмолвный диалог. Я боялась повернуть голову иувидеть его, боялась, что все вдруг исчезнет, мне казалось, стоит расцепитьруки – и это непременно случится. Странное, непередаваемое ощущение, что нетего и нет меня, а есть только мы вместе. Я вздохнула и из-за легкогоголовокружения прикрыла глаза, и тут Дима толкнул меня плечом, и черезмгновение мы очутились в какой-то подворотне, темной и мрачной, и я не успелани понять, ни спросить, что происходит, как оказалась в его объятиях. Мыцеловались с сумасшедшей увлеченностью подростков, потом я чуть отстранилась инатолкнулась на его пристальный взгляд. Я запоздало огляделась: где это мы?Стройка… нет, просто развалины… как нас сюда занесло? Но Диму этот вопросволновал меньше всего. Он придавил мне к стене, навалившись всем телом, иподростковые поцелуи остались в прошлом. А я растерялась. Стыдно, но я даже непопыталась прекратить все это, а замерла в испуге, позволяя ему делать то, чтоон хочет, потому что уже поняла: его не остановить. То есть попытаться,конечно, можно, но это будет сродни попытке остановить машину, летящую сбешеной скоростью, выйдя ей навстречу. А потом и эти мысли меня оставили, и нанесколько минут я выпала из реальности и оказалась где-то на другом концеВселенной, значение имело только одно: невероятное стремление зацепиться заэтот миг, и страшная боязнь, что он пройдет, испарится, исчезнет…

Я застонала и с большим трудом вернулась в реальность. Тоесть реальность сама о себе напомнила тремя подростками, которые, как и мы,должно быть, искали уединения и решили свернуть в подворотню. Завидев нас, одиниз них что-то шепнул товарищам, а я пунцово покраснела, готовясь рухнуть вобморок. Дима стоял, загораживая меня от них, опершись одной рукой в стену надмоей головой и провожая ребят взглядом: они поспешно проследовали мимо, нераскрывая ртов и не оборачиваясь. Я настолько пришла в себя, что могла одернутьюбку и попыталась застегнуть пуговицы на блузке, с этим, правда, вышланезадача: пальцы не слушались. Дима взял меня за подбородок и принялсяцеловать, потом отстранился, лихо застегнул все мои пуговицы, схватил меня заруку и потащил на улицу.

Я пребывала в полном обалдении и ни о чем не могла думать, аможет, и не хотела. Слегка вздрагивала, то ли от недавних объятий, то ли в шокеот собственного поведения, которое в голове не укладывалось. Дима остановилтакси, и мы очутились на заднем сиденье, он все еще держал меня за руку, а япыталась представить, как выгляжу. Водитель всю дорогу поглядывал на нас сбольшим интересом, а я таращилась в окно, боясь встретиться с Димой взглядом,но отметила про себя, что очки он снял и из-за этого, должно быть, выглядиткак-то непривычно. Машина остановилась возле моего подъезда, Дима сунулводителю деньги, вышел и помог выйти мне. Бегом мы поднялись на второй этаж, япопробовала найти ключи в сумке, не преуспела в этом и принялась истерическисмеяться. Дима отобрал у меня сумку, нашел ключи, открыл дверь и втянул меня вквартиру. И тут я перестала смеяться, пуговицы рассыпались по полу, и самаблузка через мгновение оказалась там же. «Черт-те что», – успела подуматья, и это было последней здравой мыслью.

– Ужасная деградация, – подумала я и в досадеприкусила губу, сообразив, что произнесла это вслух. Присутствие Димы в моейпостели мешало предаться самобичеванию и развить тему о том, как низко я пала.

– О чем ты? – спросил он с интересом, приподнявголову с подушки и нежно глядя на меня.

– О своем поведении, – ответила я со вздохом.

– И что там с твоим поведением? – удивился он.

– По-твоему, это нормально – заниматься в подворотнелюбовью с малознакомым мужчиной? – возмутилась я. Разумеется, я желалабыть утешенной, раз уж не смогла держать язык за зубами.

– Конечно, ненормально. Но любовью ты занималась сомной, а это существенно меняет дело.

Мне очень хотелось растолковать этому типу, что такоеповедение мне не свойственно, и оттого мне хреново, но это было бы совсемглупо. И я только вздохнула. Но совсем заткнуться ума не хватило, я произнесла:

– Никогда не думала, что способна на такое.

– Я тоже не думал, – кивнул он.

– Ты обо мне или о себе? – съязвила я. Онзасмеялся.

– Подворотни не вызывают у меня энтузиазма, –сказал он. – До сегодняшнего дня точно не вызывали. Хотя теперь уж незнаю… – Он опять засмеялся. – У меня всегда было тяготение к комфорту. И вэтом смысле подворотня никуда не годится. Девушка ты легкая, но…

Я огрела его подушкой, он рассмеялся, а я почувствовала себянесколько увереннее. Отбросив подушку в сторону, он потянул меня за локоть.Устроив голову на его плече, я решила: с самобичеванием пора кончать, тем болеечто чувствовала я себя прекрасно, если честно, никогда так распрекрасно себя нечувствовала, и я охотно простила Диме его выходку. Однако что-то саднящее,вроде занозы, в душе осталось, и это, как ни странно, не имело отношения кмоему «падению», а было скорее связано с поведением Димы. Вероятно, емуподобное поведение свойственно, но приставать к нему с вопросами я не спешила.Что я могла услышать в ответ? Приятная правда вызвала бы у меня сомнение, анеприятной я не хотела. «Нужно радоваться настоящему», – мудро рассудила яи принялась радоваться.

– Хочешь кофе? – спросил Дима, поднимаясь черезнекоторое время с постели, а я кивнула. Он стоял ко мне спиной, натягиваяджинсы, и я только сейчас заметила у него на плече шрам довольно зловещеговида.