– Ну что, теперь ты успокоилась? – посмотрев наменя, спросила Юлька.

– Витька о встрече знает? – вопросом на вопросответила я, имея в виду редактора Юлькиной газеты.

– Нет. Давай чаю попьем и будем собираться.

Мы выпили, причем не только чаю: я решила, что в такойситуации и коньяк не повредит для поддержания бодрости духа.

– Ты же за рулем, – напомнила мне Юлька.

– Поедем на такси. Будет свидетель, что мы приехали вХаритоньевский переулок в 23.45, – мрачно усмехнулась я.

– Ты меня пугать завязывай, – невольно поежиласьЮлька, а я подумала: может, она откажется от своей затеи?

Но она уже вызывала такси, а через сорок минут мы оказалисьв Харитоньевском переулке. До той поры я не подозревала о его существовании.Карты города под рукой не оказалось, так что вся надежда была на водителя.

– Харитоньевский? – с сомнением спросил он, когдамы сели в машину, и я сразу насторожилась.

Причина сомнений таксиста вскоре стала ясна. Харитоньевскийпереулок, совсем маленький и нежилой, находился рядом со старым кладбищем. Впереулке было лишь одно строение: корпус хлебозавода за железными воротами.Далее шли металлические гаражи, а затем кладбище, в этой части лишенное стены.Напротив завода был пустырь, захламленный и болотистый из-за протекавшего здесьручья. В переулке когда-то были дома, но от них остались лишь фундаменты,заросшие крапивой. Более мрачного места вообразить просто невозможно.

– Вот он, Харитоньевский, – сказал водитель,останавливаясь рядом с корпусом хлебозавода. Только здесь горел фонарь, но и отнего толку было немного, освещал он территорию за забором, а не улицу. Мы ссомнением посмотрели за окно, покидать машину не хотелось. – Может, у васадрес неправильный? – видя нашу маету, спросил водитель.

– Вы не могли бы нас подождать? – робко пискнулая.

– Не глупи, – одернула меня Юлька, сунула шоферуденьги и вышла. Последовав за ней, я с тоской наблюдала, как машина не спешаразворачивается и исчезает за поворотом. – Который час? – спросилаЮлька.

Я достала мобильный и взглянула на дисплей.

– До встречи еще пять минут.

– Как думаешь, он появится?

– Наверное, – пожала я плечами, меня слегкапотряхивало, точно от холода, хотя вечер был теплым.

И тут мы услышали шум двигателя, а через мгновение впереулке появился автомобиль с выключенными фарами, он остановился в несколькихметрах от нас. Дверца машины открылась, мы настороженно замерли, схватившись заруки.

– Это он, – шепнула Юлька.

Человек вышел из салона, а я растерянно его разглядывала. Нанем был широкий плащ с капюшоном, закрывавшим лицо, впрочем, в темноте мы быего и так не увидели. Руки этот тип сложил на груди, спрятав их в широкиерукава плаща. Мы продолжали стоять в нескольких метрах друг от друга в полноммолчании. «Бред какой-то», – с тоской подумала я, но Юлька потянула меняза руку, и мы приблизились к незнакомцу.

– Вы хотели доказательств, – проскрипел голос, и ярешила, что этот тип в своем дурацком одеянии весьма напоминает персонаж фильмаужасов, выходца из преисподней. – У меня есть одно условие, –продолжал он. – Вы должны полностью довериться мне и выполнять все моитребования.

– Мы готовы, – кивнула Юлька.

– Вы его увидите, – заявил незнакомец. – Онхитер и коварен. И мы должны быть очень осторожны. Помните, от вас зависит мояжизнь.

– Что надо делать? – спросила Юлька.

– На заднем сиденье машины есть плащи. Наденьте их. Таквас никто не узнает.

Юлька заглянула в салон, плащи в самом деле лежали насиденье. Мы надели их, и я, увидев Юльку в нелепом балахоне, неожиданно длясебя хихикнула, так все это было глупо. Страх внезапно исчез, вот уж верноговорят: когда смешно – не страшно. Этот неожиданный маскарад придалпроисходящему видимость безобидной игры.

– Там маски, – продолжал человек. – Вампридется надеть и их тоже.

На белых пластиковых масках было лишь два отверстия для ртаи носа. Видя наше замешательство, странный тип пояснил:

– Вы не должны знать, куда мы отправимся. Это моеусловие.

– Послушайте, – возмущенно начала я, но Юлька меняперебила:

– Мы согласны. Хочешь, оставайся здесь, – шепнулаона мне.

– Еще чего, – возмутилась я и натянула маску,сразу после этого ослепнув.

С чужой помощью мы устроились на заднем сиденье машины.Дверь захлопнулась, я почувствовала движение впереди, потом заработал мотор.

– Может, вы нам что-нибудь объясните? – начала я.

– Вы скоро сами все увидите, – перебил меня нашпровожатый.

Я зло усмехнулась. Во что выльется нелепый маскарад,оставалось лишь гадать. Он не желал, чтобы мы видели, куда нас везут, и хотьмне-то это знать очень хотелось, снять маску я так и не рискнула. Мысогласились на его условия, и если их нарушим, он нарушит свое обещание. Чтоже, наберемся терпения.

Машина свернула, значит, мы выехали на соседнюю улицу… опятьповорот… это, должно быть, на светофоре. Повернули направо… следовательно,двигаемся в сторону реки… скорость километров семьдесят, не больше, мы где-то врайоне улицы Клары Цеткин. Она длинная… опять свернули… скорее всего, это таулица, что выходит к Дому искусств. Я пыталась представить расположение улицродного города, и какое-то время мне это удавалось, но поворотов было слишкоммного, создавалось впечатление, что мы двигаемся по большому кругу. В концеконцов стало ясно: я не имею представления, где сейчас нахожусь. «Было быздорово, останови нас инспектор ГАИ, – с усмешкой подумала я, и в тот жемомент машина начала тормозить. – Неужто правда инспектор?»

– Мы приехали, – раздался приглушенный голос,теперь он больше напоминал шипение. Дверца открылась, и я почувствовала теплуюладонь на своей руке. Прикосновение внезапно меня успокоило, я выбралась измашины. – Маски пока не снимайте.

Меня вели за руку, я чувствовала рядом Юльку и готова быларассмеяться. Совершенно нелепая мысль пришла мне в голову: вот сейчас мы увидимярко освещенное помещение, где будет много людей, и все начнут хохотать надудачной шуткой, а мы станем краснеть и оправдываться, и Юлька завяжет писать обупырях и прочей нечисти.