Душевный ужин.

Без лишней скромности, очень все вкусно. Только и слышу похвалу от всех, кто за столом. Это они еще не пробовали мои безешные пироженки.

— Ну что, родные, — Адам встаёт со стула. — Сегодня очень важные день для нас. Во-первых, мы наконец-то встретились не в онлайне. А, во-вторых, я сегодня стал официально свободным. Но это, надеюсь, ненадолго. Предлагаю выпить за нашу семью.

— А папа сегодня Аду замуж позвал. Конфеткой, — сообщает Марк, пока взрослые чокаются.

— Что значит "конфеткой", — спрашивает Лука у племянника.

— Сейчас покажу, — встаю и иду в спальню. Там на комоде лежит мое "помолвочное" колечко.

Оппа… на комоде два кольца. Одно — мой леденец, в второе — ободок из белого золота с фиолетовым камешком.

*Ты же не думала, что леденец — это серьезно?

Или думала?.." — написано на записке, на которой лежат кольца.

Беру оба. Но надеваю леденцовое.

Когда выхожу к гостям, натыкаюсь на взгляд Адама. Подмигивает мне. Посылаю ему благодарную улыбку.

— Вот, смотри! — протягиваю руку под нос Луке.

— Ничего себе бриллиант! — восклицает в притворном восхищении друг, хватая меня за руку. — Дашь лизнуть?

— Так, Лука, отодвинься от моей невесты, — а сам меня к себе притягивает. Мне иногда кажется, что он меня ревнует к своему брату. Но ни разу не сказал об этом.

После того, как все посмеялись над кольцом, поприкалывались на тему "на что денег хватило", я снимаю конфетку, достаю из кармана колечко другое.

— Наденешь? — протягиваю Адаму.

И все замирают. И смеяться перестают.

— Конечно, — берет Адам.

Протягиваю ему ладошку и чувствую легкий тремор. Волнуюсь.

Подошло идеально.

Адам целует мою руку и прижимается к ней щекой.

— Блииин, пусть мне тоже будущий муж дарит два кольца, — выдает Ева, развеивая волшебство момента.

Волшебный вечер, полный смеха, радости. Надеюсь на еще сотни таких семейных вечеров.

Глава 39. Ада

Звонит дядя Паша, извиняется, что не придет, дела. Но, говорит, отправил доставку на адрес Адама.

Курьер приходит минут через двадцать.

Ну конечно же, дядя Паша тоже в курсе, какой любимый торт у Марка. Его обратно не отправишь. Придётся есть.

— Ох, работать мне в зале не один час, — вздыхает Лука, притягивая к себе тарелку с куском торта. И это после шести съеденных безушек, размером примерно, с зефир.

Какими-то окольными путями разговор переходит на обсуждение нашей будущей свадьбы. А я даже не знаю, что отвечать. Ну не сложился в моей голове еще образ идеальной свадьбы. Но я точно знаю, что хочу, чтобы мои родные были рядом. Хочу подарить им кусочек моего счастья.

Когда на каждый вопрос в поисках ответа смотрю на Адама, он лишь говорит «решай сама».

Ужасно хочется съязвить, что он уже на опыте, уже был женат. Но молчу. Ни к чему это.

Когда? — В сентябре.

Почему? — Хочу разноцветные деревья на фоне на фотографиях.

Где? — Понятно где, у Григория в ресторане.

Платье? — То, в которое влюблюсь.

— Ну волосы хоть перекрасишь? — вставляет Лука свои пять копеек.

— Нет, — в один голос с Адамом.

Родители с Лукой уходят ближе к полуночи. Евочка с Марком даже успели уснуть на ковре в детской, в окружении живности. Предложила оставить сестренку у нас, но завтра ее везут сдавать анализы, обследования. Контроль сердечка.

Она, конечно, спросонья бурчит, но, когда Григорий берет ее на руки — кладет свою головушку ему на плечо и сразу вырубается.

— Очень красивое колечко, спасибо, — говорю Адаму.

Мы стоим в коридоре, просто прижавшись друг к другу. Хорошо, что не надо прибираться — уже все убрали и мы с мамой, и мужчины нам помогали. Посудомоечная закончит цикл минут через пять.

— Устала? — трется носом о мой нос.

— Нет.

— Это хорошо. Ты же помнишь, какой сегодня день.

— Среда, — конечно же я помню. Каждый день помню, как озвучила то свое решение.

— День моего развода.

— Ага.

— И это значит… — начинает целовать мою шею.

Хотела его потроллить немножко, включить дурочку.

Но мурашки, которые начали разбегаться по моему телу из-под поцелуев Адама не дали мне и рта раскрыть. Я могу лишь сильнее цепляться за своего Викинга. Я могу лишь тянуть к нему лицо за поцелуем.

— Я календарик вела. Дни считала…

Смеется тихонечко. И целует.

Да, мы спали с Адамом в одной кровати все время. Но я спала в пижаме с брюками. И у нас были разные одеяла.

Не то что не заниматься с ним сексом было делом принципа, нет.

Это было дело моей совести, моего восприятия мира.

Женатый мужчина — табу.

Жила же без секса три года, проживу и месяц.

Но зато сейчас я знаю, что этот мужчина целиком и полностью мой. Без всяких отговорок.

Только знание этого позволяет мне отдаваться ему без остатка. И брать то, что предлагает он. Он только мой, и понимание этого разжигает такой пожар в груди.

Я уже и забыла, насколько этот большой мужчина может быть нежным.

Как умело он может находить волшебные точки на моем теле.

Как ласково может звучать его голос во время признаний.

Мне его мало. Нам обоим мало друг друга.

Небольшая передышка в полной тишине, но мы как будто разговариваем руками, они не останавливаются ни на миг.

А потом еще раз.

И, кажется, еще…

Утром никак не могу проснуться. Слышу, как Адам бурчит, что "утомил девочку" и уходит гулять с Айком. За это люблю его еще больше.

Сквозь сон чувствую, что на ноги мне запрыгивает Хэлл. Пусть спит, наглая моська.

— Пап, а Ада не умельла? — шепотом

— Что? Нет, конечно!