Древнего Рима, другие — что в эпоху позднего Средневековья. Перекоп нам не по силам, но кое-что мы сможем. И устранение бродов на Коше — первый шаг на этом пути

Когда моя баталия пришла с освободительной миссией в медвежий угол и осадила донжон предпоследнего из живых не присягнувших баронов, навстречу мне вышли те самые пресловутые «старики, женщины, дети» — челядь, родня, жена и детишки местного барона. Те, которые слуги, встали на колени, благородные просто склонили головы и уткнули глаза в землю. Оказывается, барон тутошний решил, что «вместе мы сила» и объединился с соседом, чтоб вместе освободить родную землю от ворога лютого. В каком смысле от ворога, это от меня что ли? А что, от меня можно как-то спастись? И еще один момент — если я здесь, то где эти освободители со мной сражаются?

Опрос крестьян, челяди и крупного рогатого скота показал, что бароны пошли мне навстречу чуть севернее, вдоль реки Коша, так что мы банально разминулись. У меня сотня строевых с сорока обозниками, у них шесть десятков при двадцати в обозе. Не такие большие армии, запросто могли не увидеть друг дружку. Нет, этот термин сейчас не канает, надо как-то иначе выразиться. Можно матом? Ага, благородным господам нельзя, понял. А и хрен с ними! Ежели вдоль реки идут, нарвутся на Седерика дер Буля, а сзади я их полусотней подопру. А вот вторая полусотня приведет к покорности последний замок, чем бы он ни был по факту. Мне что небоскреб, что землянка — или присягнут мне, или голову с плеч!

Эх, был бы под рукой мой десяток… но все те бойцы сами давно десятники, у каждого в подчинении свой десяток. Парни передают науку, вколачивая её со всем усердием в бойцов, набранных ото всюду. В большинстве у них в подчинении бывалые вояки, так что отчасти им легче. Прямо с порога командую сорокету дружинников отправляться на захват замка, сам остаюсь тут с десятком тех, кто под руку попал. Обживаться, приводить население к покорности. Заодно и обыщу по праву захватчика на предмет казны, тайников и стратегических запасов. Что значит, не по правилам? Барон мне не присягнул, пока по статусу он и все его домашние мои враги.

Разумеется, бывшие хозяева отправились ночевать в крыло для прислуги. Естественно, все приличные помещения были заняты мной и моими бойцами. И да, мы в соответствии с кодексом завоевателя перепились. Так напились, что даже служанок щупали ненастойчиво. Во всяком случае, все три смогли отбиться от приставаний. Только одна не смогла, получается, что четвертая. В смысле не устояла перед чарами десятника и отдалась ему со всей страстью и расспросами про его десяток и виконта. Почему я в курсе половой жизни своих бойцов? Потому что я хороший командир. Я четко знаю, за какие места и с какой силой они хватали служанок, кто в это время был поблизости из местных, сколько кто из бойцов выпил вина, а точнее воды…

Этой ночью вокруг меня должны быть пусть и слегка хмельные, но четко соображающие дружинники. Парни активно включились в веселую игру под названием «наживка», громко горланили, ругались и раскачивались на каждом шаге. У них всё было хорошо, в отличие от бойцов той полусотни, которая ускакала в погоню за баронским ополчением. Те сидели в лесном овраге как мышата, не разводя костров, даже комаров на шеях им разрешалось бить исключительно шёпотом. Овраг — это удачное место для засады, комары тоже так считают. И только в полночь я велел послать двух дозорных к окраине деревни. Задача дозорных — высмотреть подготовку к нападению противника на перепившихся нас и дать сигнал к началу выдвижения полусотни в район боевых действий.

Кстати, моим воякам очень понравились такие умные фразы типа «район боевых действий», «группа быстрого реагирования», «ликвидация очага сопротивления». Практически все благородные в моём войске и даже простолюдины их выучили и применяли в своей речи к месту и не к месту. Это позволяет воякам чувствовать себя совсем уж особой кастой. Тем более, что я много раз подчеркивал — боевое братство имеет место не только между благородными, все воины одной баталии чуть ли не одна семья. А благородным может стать и простолюдин, если честью, отвагой и верностью докажет, что достоин этого звания. Народ внимает с открытым ртом, кивает и каждый верит — когда-нибудь именно он сможет вернуться в родное село благородным господином, чтоб все увидели, каков теперь шевалье Карл. Их вера тем крепче, что их сюзерен виконт Жорж, с которым плечом к плечу и из одного котла… короче тот самый командир в одном шаге от графской короны. А графы могут кого хошь в благородное сословие принять. Честное слово!

Не знает местный народ про собачью вахту, тут принято самые темные делишки вершить сразу после полуночи, когда тёмная ночь, и только пули свистят по степи. А нет, в степи свистят суслики, до пуль пока не дошло. А если лес кругом и не весна, то кто свистит? Суслики или заговорщики? Десятника самолично замаскировал за пустыми бочками рядом с воротами донжона, с внутренней стороны, естественно. Его задача — запереть ворота изнутри, но только после сигнала, что всё здорово, что можно нападать на спящее воинство. Абсолютно верно — мы же перепились нафиг все. Целый же бочонок вина был унесен в покои, а через два часа выброшен пустым на лестницу. Это ж тридцать литров на дюжину рыл!

Да, с бочонком хорошо получилось. Вино дрянное, вот совсем отвратное, но спирт в нем ощущался. Жан умничка чуть не укакался от натуги, пока всю воду из него выпарил своей магией. Три литра практически чистого спирта воняли так, что бойцы близко подойти боялись. Не то время, не тот мир, на моей Земле я бы погиб от усталости, отгоняя солдат от заветного спиртяги. Вечером подготовили кучу факелов из попавшихся под руку тряпок и палок. Пропитывать спиртом пока не стали, чтоб не задохнуться.

В темноте фиг что разглядишь, на слух надежды мало. Сидим, лупимся в окна, трое на низком старте перед лестницей, по сигналу они побегут помогать десятнику защищать ворота. Ага! Громкий свист за окном, кто-то машет каким-то источником света под стеной. Ого, ему машут с окраины деревни! Парни, пошли! Я наблюдаю в открытое окно за разворачивающимися событиями. Слух помогает контролировать ситуацию внизу, около ворот. А там лязг, грохот, крики:

— Ваше сиятельство! Всё в порядке,