А очнулся в каком-то подвале.

Почему возникли ассоциации именно с подвалом?

Все просто: темно, низкий потолок, отсутствуют окна, и залит бетоном пол. Да к тому же вдоль голой стены тянутся ржавые водопроводные трубы.

Подвал – без вариантов.

Не решаясь вот так сразу пошевелиться, я прислушался к своим ощущениям и решил, что жить буду. Возможно, работая на одни лекарства, но – буду. А это уже само по себе очень даже неплохо.

Главное только – из города выбраться. И вот это по понятным причинам будет сделать совсем непросто. Тут мало того что разогнуться из-за впившейся под левую лопатку боли толком не могу, так еще и перед глазами непонятные разноцветные круги мельтешат. Да и в остальном самочувствие желать лучшего оставляет.

– Напалм! – тихонько позвал я. – Ты здесь?

– Здесь, – отозвался из противоположного угла пиромант. – Живой?

– Ага. Как сам?

– Лучше всех, но никто не завидует! – прошипел Напалм. – Не вижу ни хрена, а так все замечательно просто!

– Совсем не видишь? Тут темно, если чё.

– Да не в темноте дело! Я ведь прямо на шар смотрел, когда этот придурок его подорвал! Теперь только силуэты непонятные удается различить, и все.

– Пройдет, – пробормотал я и, перебравшись к приятелю, наткнулся на валявшегося рядом с ним гимназиста. – С этим что?

– С Йосиком-то? – Пиромант толкнул ногой лежавшее рядом с ним тело. – Живой.

– Это понятно.

– Перенапрягся. Да и буря еще…

– А остальные? – Ни охранников, ни возницы в подвале не оказалось.

– Парни за дядькой пошли, – объяснил Напалм. – Они нас сюда по очереди таскали. Крепкие, блин, дуболомы…

– А мы где вообще?

– Ни окон, ни дверей, полна горница людей, – фыркнул явно справившийся с первоначальным шоком пиромант. – В подвале, где еще?

– Думаешь, совсем тупой? – возмутился я. – Что за подвал?

– Да без понятия! Дом вдоль дороги помнишь? Вроде в нем.

– Ясно, – пробормотал я.

– Я ж не вижу ни фига, ты не забывай!

– Да понял уже, понял.

Тут и с нормальным зрением ничего не разобрать, куда уж этому симулянту. Вытянутая комната с низким потолком – вот и все, что в такой темноте разглядеть получается. И ясновидение использовать никак нельзя: беснующаяся снаружи буря и без всякого дара прекрасно ощущается, а бетонные перекрытия магические колебания хоть и ослабляют, но все же полностью погасить их не в состоянии.

Плохо.

Ни убежать ведь никуда, ни скрыться! Будто крысы в трюме тонущего корабля. И здесь через пробоину вода прибывает, и вокруг корабля открытое море, а ближайшая земля строго вниз. Не выплыть…

– Ты сам как себя чувствуешь? – спросил я и, прежде чем парень разразился гневной отповедью, поспешил пояснить свой вопрос: – Мозги не закипают в смысле?

– Тяжко, – сознался пиромант. – Всего будто спеленали, не продохнуть.

– Буря идет, – поморщился я. – Если не поставим защиту, здесь и загнемся.

– А ты умеешь?

– Я – нет, но у нас колдун для этого есть.

Напалм только фыркнул и легонько пихнул гимназиста ботинком в бок. Тот даже не шелохнулся.

– Что есть колдун, что нет его, – пробормотал пиромант. – Не рассчитывай на него, короче.

– Как-то ты спустя рукава к делу подходишь, – хмыкнул я. – А волосы в ноздре подпалить?

– Считаешь, поможет?

– Ну так!

– Не думаю, что Йосик нам за такое спасибо скажет.

– Мы ж его из шокового состояния выводим! Между прочим, в случае длительного нахождения в шоковом состоянии начинается угасание жизненных функций организма…

– Складно врешь, – вздохнул Напалм. – Только шаровой молнией он потом в лоб не тебе, а мне заедет.

– Отбрешемся!

Но вплотную приступить к реанимации гимназиста мы не успели. Где-то наверху послышались непонятная возня и надсадное дыхание, а потом через не замеченный мной впотьмах люк в потолке по сваренной из железных прутков лесенке в подвал спустились приволокшие с собой возницу охранники.

Грузно опершись о стену, дядька самостоятельно сделал несколько шагов, потом осел на пол и подняться на ноги уже не смог. Парни кое-как оттащили мужика к нам в угол и без сил повалились рядом.

– Живые? – хрипло выдохнул крепыш в белой кроличьей ушанке и раскрашенном в зимний камуфляж полушубке.

– Ненадолго, – откликнулся Напалм.

– В смысле? – удивился второй охранник, казавшийся куда крупнее своего напарника из-за безразмерного пуховика. Он прямо на пол кинул таблетку сухого топлива, чиркнул сыпанувшей искрами зажигалкой, и в подвале стало заметно светлее из-за начавшего плясать на белом кругляше огонька. – Мы чего-то не знаем?

– Буря приближается, – объяснил я. – Если колдун не очнется, нам всем кирдык.

– Вот засада! – Возница хватанул раскрытым ртом воздух и дрожащими пальцами свернул пробку с пузырька с экомагом. – Будет кто?

– Не, мы уже, – отказались охранники.

Дядька, сморщившись, проглотил таблетку и обессиленно откинулся на стену. Вид у него был – краше в гроб кладут. Бледный, осунувшийся, еще и глаза кровью налились.

– Сердце давит, – пожаловался он и сунул руку под одежду. – Совсем расклеился.

– Прорвемся! – пообещал охранник в пуховике и перебрался к колдуну. – Вась, нашатырь давай.

– Держи, Никит. – Василий разбираться не стал и передал аптечку целиком.

Нашаривший там ампулу с нашатырем Никита отломил у нее кончик и поднес к лицу гимназиста. Сначала ничего не происходило, потом колдун заворочался и попытался отодвинуться в сторону.

– Ну как? – спросил пиромант.

– Очухался вроде, – обрадовался я.

– Вот! – заулыбался Напалм. – А ты «волосы в носу», «волосы в носу»!

– Да сработало бы!

– Вы о чем это? – спросил тяжело дышавший возница.

– Да так, ерунда, – отмахнулся я и передвинулся к колдуну. – Иосиф, Иосиф! Ты меня слышишь?

– Как слышишь, прием? – не смог промолчать Напалм.

– Слышу, – невнятно пробормотал гимназист и огляделся по сторонам, силясь понять, где именно он находится.

– Надо закрыться от излучения! Буря приближается!

– А? – Колдун какое-то время смотрел на меня, потом зашарил руками по поясу и, расстегнув молнию висевшей там сумочки, вытащил из нее обычный на вид маркер. Обычный, да не совсем – нормальные фломастеры не искрятся от переполнявшей их магической энергии. – Понял, понял…