— Кажется, Шейла узнала вас, — быстро ответила та, нахмуривлоб. — Интересно, насколько близко ваше сходство с Мирной?..

— Если судить по Рианнон и Шаннон, то мы с Мирной могли бысойти за близнецов, — заявила Морриган.

— Тогда хорошо, что так мало жителей Сидеты выезжают запределы нашего королевства. Плохо только то, что Шейла — одна из этих немногих.

«Ты не должна прятаться от своей судьбы!» — пронеслось вголове Морриган.

— Что ж, я не собираюсь заявлять во всеуслышание, кто моянастоящая мама, но и прятаться, словно совершила какой-то проступок, тоже небуду.

— Разумеется, вы не сделали ничего плохого! Но все этобольшое потрясение. — Биркита провела рукой по глазам, и Морриган заметила, чтоона побледнела еще больше, чем прежде.

— Для меня тоже. Я всегда знала, что отличаюсь от остальныхдетей. Мои подруги не могли понять, почему я так люблю бывать на природе. И ещеодно... Я слышу голоса с тех самых пор, как себя помню. В общем, я всегда былатам чужой.

— Теперь вы у себя дома, Приносящая Свет, — с уверенностьюзаявила Биркита, и ее слова успокоили издерганные нервы Морриган.

— Про Партолону и свою настоящую маму я узнала всего лишьнесколько дней тому назад. В тот же самый день я услышала души кристаллов изаставила их зажечься. Затем в оклахомской пещере произошло нечто ужасное.Какая-то сила перетянула меня сюда через кристаллический валун.

— Вы попали домой, миледи. Адсагсона вернула вас к нам черезУсгаран. Завтра вы впервые исполните ритуал в честь Богини.

— Ты уверена, что мне следует делать это? Я ровным счетомничего не смыслю в подобных вещах. Я... я боюсь произнести или сделать что-нибудьне так. Быть может, нам следует сказать Шейле, что я чересчур устала?

— Ритуал достаточно прост. Проводить его вы будете водиночестве, поэтому можете не бояться ошибок. Другие жрицы вместе со мнойвыкупают вас, умастят благовониями, а затем отведут в Усгаран. Там вы попроситеблагословения у Адсагсоны на новый лунный цикл.

— Только и всего? Тогда почему ты не захотела, чтобы яисполняла ритуал, когда о нем заговорила Шейла?

— Я волновалась за ваше здоровье, но не сомневалась в том,что вы способны его исполнить. Накануне церемонии — верховная жрица должнавоздержаться от еды, а я знаю, что путешествие сюда отняло у вас много сил. —Биркита улыбнулась и ободряюще пожала руку Морриган. — Но Шейла была права,когда говорила, что вы молоды и сильны. Вас благословила Богиня. Все будетхорошо, Приносящая Свет.

Морриган подумала и решила, что бояться нечего.

«Конечно, я устала, но хороший сон может все исправить. Аесли меня оставят одну для исполнения ритуала, то как же я смогу напортачить?Биркита, с виду такая слабенькая, и то справлялась, значит, и у меня всеполучится».

— Если судить по твоим словам, то мне нечего бояться, —сказала девушка.

— Ритуал Темной луны — это магия. — Биркита заулыбалась. — Яисполняла его бессчетное количество раз и не перестаю с нетерпением ждатьследующего. Это один из тех моментов, когда преграда между Богиней и ееверховной жрицей становится чрезвычайно тонкой. Вы окажетесь очень близко отАдсагсоны. — Она похлопала Морриган по щеке. — А теперь вам надо отдохнуть иподготовиться к встрече с Богиней.

Биркита проворно подошла к гардеробу, вынула ночную сорочку,потом вернулась к Морриган, деловито помогла ей снять кожаное платье, расшитоебусами, и надеть длинную белую рубаху из такой мягкой и теплой ткани, чтодевушке мгновенно захотелось уютно свернуться калачиком на постели и уснуть.

— Дверь рядом с выходом из комнаты ведет в вашу ванную, —объяснила Биркита, укладывая Морриган. — Ею пользуетесь только вы, поэтомуможете не волноваться. Никто вас не потревожит. — Она улыбнулась и погладиладевушку по голове. — Добро пожаловать домой, Приносящая Свет.

— Биркита, спасибо за все, что ты для меня делаешь.

— Мне это в радость, дитя мое.

— Знаешь, у тебя тоже усталый вид. Хорошенько высписьсегодня.

— Теперь, когда вы здесь и с вами все в порядке, я быстровосстановлю силы, — заверила ее Биркита. — Увидимся утром. — Она нежнопоцеловала Морриган в лоб и ушла.

Девушка уставилась в потолок. Несмотря на огромнуюусталость, она никак не могла закрыть глаза.

Красота сталактитов завораживала ее даже теперь, после тогокак Морри дотронулась до стены и прошептала:

— Теперь не так ярко.

Бриллиантовый блеск померк. Кристаллы светились приглушенно.

— Я в Партолоне, — громко произнесла Морри, пробуя эти слована вкус. — В другом мире. — Потом девушка добавила уже тише: — Я понятия неимею о том, что делаю.

«Ты живешь своей судьбой».

— Это ты, Адсагсона? — едва слышно прошептала Морриган.

Ответа не последовало. Его не было ни в мыслях, ни ввоздухе.

«Как бы мне хотелось, чтобы сейчас рядом оказался дед. Воткто помог бы разобраться во всем, что тут происходит. Ему тоже понравилось бы,как выглядят здешние пещеры».

От этой мысли Морриган заулыбалась, но ее губы тут же началиподрагивать. Она поняла, что дед никогда не увидит не только пещер Сидеты, но иее.

— А я так плохо с ним поступила.

Морриган всхлипнула и так затосковала по дому, что ей дажестало трудно дышать.

«Прости, дед. Извини, ба. Пожалуйста, не держите на меня злаи знайте, что я вас очень люблю и всегда буду по вам скучать».

Брина тихо мяукнула и потыкалась носом в щеку Морри. Девушкаобняла большую кошку, зарылась лицом в мягкий мех и разрыдалась. Она плакала,пока не уснула.

Сон Морриган был мрачным и холодным. Ее окружала непрохладная темень пещеры, а ледяная давящая чернота, навевавшая мысли опогребении заживо. Девушка пыталась сказать себе, что это всего лишь сон,сейчас она очнется. Но к ней, видимо, пришел один из тех цепких ночныхкошмаров, которые никак не стряхнуть, даже с началом рассвета и пробуждением.

Морриган не могла пошевелиться. Она внезапно вспомнила, какзастряла в центре селенитового кристалла, не могла дышать, двинуться ни вперед,ни назад. В теперешнем сне девушка тонула в черноте, бесконечной, безжалостной.

Откуда-то из глубины выплыли голоса. Сначала послышалсяженский смех, тихий и язвительный. Затем кто-то произнес: «Выбери меня» — такимвысокомерным тоном, что Морриган сразу стало ясно — выбора у нее никакого небыло. После этого какой-то мужчина по-хозяйски, весьма заносчиво заявил: «Тымоя». Потом далекий и мягкий женский голос принялся настойчиво упрашивать ее,чтобы она была умной и сильной. Морриган едва его слышала. Спящее сознаниевопило изо всех сил, что она не знает, где, черт возьми, ей проявлять свой ум,а растерянность мешает быть сильной! Потом еще один женский голос, на этот разне такой далекий, но столь же загадочный, сказал: «Доверяй себе, дитя».Морриган сопротивлялась давящей тьме.