вполголоса закончила она и вздохнула. Глянула на Диму исподлобья, а он так и не заставил себя сделать шаг назад, чтобы освободиться от ее плена. Плевать, как он будет из этого выпутываться: сейчас он хотел ощущать Ленку собственной кожей — такую неколючую, такую кроткую и такую родную. Он и не знал, что Черемуха может быть такой. — В таком горе административными способами не решить проблему, — продолжала между тем Ленка, а Дима продолжал смотреть на нее и ощущать, как разрастается в душе восхищение. Почему он решил, что она не захочет ему верить? И пропустит мимо ушей его случайные советы, не считая их достойными для того, чтобы прислушаться? Кажется, в отличие от него, Черемуха вовсе не видела в нем облагодетельствованного неудачника, и это вдохновляло, как в лучшие годы, когда Дима считал, что способен своротить горы.

Кажется, Ленка и теперь в это верила. Иначе разве поглядывала бы с такой надеждой, ожидая от него ответа?

— Если у тебя позволяют ресурсы, попробуй навесить на него стажера, — весело предложил Дима. — Одно дело самому поддатым работать: тут, как говорил Никулин, «руки-то все равно помнят». И совсем другое — за мальчишкой смотреть, который только и норовит пальцы куда не надо сунуть. Мишка — мужик ответственный, так что должно сработать. К тому же начинается сезон отпусков, рабочих рук у тебя будет не хватать, а если пацан нормально выучится…

Теперь уже Ленка смотрела на него так, как парой минут назад он смотрел на нее, вряд ли подозревая, что сама и была его музой. И не только сейчас, а все двенадцать лет.

Черемуха…

— Димка, и откуда ты только такие идеи берешь? Я же всю голову себе сломала! — благодарно воскликнула она и на мгновение ткнулась лбом ему в плечо. А потом рассмеялась. — Ах да, ты же отлично разбираешься в людях, Корнилов! Помню я, как ты меня на этот чертов вальс развел! И главное ведь и предметы-то выбрал ровно те, какими мог меня зацепить!

Дима усмехнулся и, не удержавшись, все же взял ее руку и прижался губами к тыльной стороне ее ладони.

— Мне определенно нравится твой энтузиазм, Черемуха, — оценил он, запрещая себе переворачивать ее руку, чтобы ощутить губами нежность ее ладони. А Ленка искушала, не забирая ее, а, напротив, осторожно трогая его щеку, черт знает что имея в виду. Дыхание снова начало предавать. — С таким можно реку вспять повернуть, а не то что сервис из ямы вытащить.

Ее пальцы замерли на его щеке, а потом Ленка вдруг нашла его пальцы и стиснула их в каком-то сильнейшем волнении, тут же отразившемся и на ее лице.

— Лен?.. — озадаченно проговорил Дима, однако она только мотнула головой и посмотрела куда-то в сторону, будто собираясь с мыслями. Пришлось терпеливо ждать.

— Дим, я ведь на самом деле не поднимать папин сервис приехала, — наконец тихо, чтобы только он один и слышал, произнесла она. — И не подсиживать Николая Борисовича, как, очевидно, все думают. Я должна найти того, кто мухлюет с бухгалтерией, и понять, что на самом деле за этими подлогами стоит. Пока не стало слишком поздно.

Дима нахмурился: такого поворота событий он, признаться, не ожидал.

— Ты уверена? — резковато спросил он, но Лена, по счастью, не приняла такой его тон за вызов.

— Я несколько раз проверяла, — еще более тихо проговорила она. — Но даже будь я полным профаном, я же вижу, каковы в действительности дела в «Автовладе», когда денег не всегда хватает даже на самое необходимое и приходится растрясать «энзе». А по бумагам у нас в первом квартале полумиллионная прибыль.

Дима даже присвистнул, услышав цифру. А парни жаловались на то, что январь-февраль-март — самые пустые месяцы в году.

— Может, там нолик лишний случайно пропечатался? — не зная, что и думать, предположил он. — Или не в ту графу сумму внесли?

Он знал, конечно, что при машинном расчете такое просто невозможно, но Лена не стала язвить на этот счет.

— Если хочешь, я могу показать тебе это недоразумение, — расстроенно предложила она. — Под ним фамилия какая-то незнакомая: Милосердов сказал, что бухгалтер у нас сторонний, приходит раз в квартал, чтобы подбить все цифры и составить отчет. Я не стала сразу требовать от него координаты: вряд ли чужой человек добавил в графу «доход» свои деньги. Тем более что они поступили папе на счет. Значит, эта сумма фигурировала в каких-то изначальных бумагах. Я целый месяц пыталась разобраться, откуда они взялись, но воз, как видишь, и ныне там.

Дима покачал головой. Все сводилось к тому выводу, который он не хотел слышать.

— Ты все же подозреваешь Милосердова? — напрямик спросил он. Лена вздохнула и села на стол, немного отодвинувшись от Димы.

— Я не хочу ни на кого возводить поклеп! — жестко и уже достаточно громко заявила она. — Наша с тобой история отбила у меня желание рубить с плеча, даже когда все кажется очевидным. И я бы ни дня лишнего здесь не задержалась, если бы была уверена, что папа и его дело в безопасности! Но пока у меня нет таких гарантий, я буду подозревать всех и каждого! И никто не убедит меня!..

— Значит, каждого? — прищурился Димка, и Лена осеклась. Вот черт, кажется, она все же рубанула, и именно с плеча, хотя только что хвалилась, что умеет учиться на собственных ошибках. А Димка снова попал под раздачу просто потому, что был рядом. И потому, что не считал правильным позволить ей разгребать проблемы в одиночку.

— Каждого! — кивнула она, понимая, что оправдываться сейчас было бы худшим решением. — Кто работает в «Автовладе» не меньше полугода и кто имеет даже минимальный доступ к выручке!

Димка не относился ни к тем, ни к другим, но Лена не стала ждать, когда он осознает, что она имеет в виду. Неожиданно слишком горячо захотелось прижаться к нему — всем телом к его сильному телу — и ощутить, как под этой защитой отступают все страхи и все сомнения. Димка как никто умел их отваживать. И Лена не справилась со своим желанием.

— Дим… — выдохнула она и сжала руки в охватившем волнении. — Обещай не смеяться…

Он пожал плечами, не зная, что еще от нее ждать.

— Давай, Черемуха, выкладывай, и можешь дать мне по лбу, если я вдруг рассмеюсь, — предложил он, но Лена покачала головой.

— Я не хочу по лбу, Дим, я хочу… В общем, обними меня, пожалуйста… Я… Мне правда нужно…

Как будто он мог ей отказать! Попроси Ленка голой