— Ты проиграешь, молодой Король, — хрипло выкрикнул Барбарох. Мир теней превратил его в огромного жирного ворона, на шее его, словно алая лента, словно след от топора, сверкало кольцо кроваво-красного оперения. — Ты молод! И слишком много времени из своей короткой жизни проводил, посвящая его плотским утехам! А я стар — и я многое умею и могу! Я знаю такие заклятья, что развеют в дым твоих Доорнов и ты остаешься один!

— Сначала развей, — бесстрастно ответил Король. На его черной гладкой голове ворона сверкала золотом крохотная корона. — Тебе не тягаться со мной, Двуглавый!

Словно по мановению невидимой руки Доорны-вороны с обеих сторон с криками сшиблись в мертвом воздухе, раздирая друг друга стальными клювами. Сквозь черную пелену из опадающих черных перьев и пепла Король и Барбарох с ненавистью смотрели друг на друга, позволяя своим пернатым Доорнам рвать и терзать друг друга.

— Мальчишка! — прокричал Барбарох, выгибая шею и распластывая крылья. Из тени выходили его Доорны — люди, замученные им лично и убитые во славу короны. Их было много, глаза их с ненавистью смотрели на Короля, и сами они были страшным напоминанием грехов Короны. — Кровожадность Королей однажды утопит их самих в крови! Посмотри, как много людей вы отдали мне на расправу!

На совести Барбароха было очень много людей — и виновных, и нет. Ему не было разницы, кого мучить, он просто любил свое ремесло. Вороны живут долго — и, кажется, старый Барбарох служил еще деду Короля, по его приказам мучил убийц, преступников, пиратов, разбойников и беглых каторжников. Они ненавидели Барбароха, но магические связи принуждали их ему служить. Поэтому всю свою ненависть они обращали на Короля — на того, по чьему приказу все они были убиты.

— Они поквитаются с тобой, — рыкнул Барбарох, глядя, как на Доорнов Короля наступает его хромающее, волочащее переломанные ноги воинство.

— Посмотрим, — ответил Влад. — Не забывай — я Король.

Голос его громом пронесся над призрачным полем сражения, когда он отчитал Королевское Слово, и огромными, неестественно страшными исполинами в роскошных одеждах, порядком истлевшими за время покоя, из черного небытия восстали Короли Воронов, встав на защиту Влада, как судьи и хранители истины. Земля дрожала и взрывалась под их ногами, мертвый ветер развевал потускневшие, истлевшие шелка их роскошных одежд. Лица их были страшны, иссушены, оружие в руках затупилось и потемнело, и слабые шеи плохо держали головы с надетыми на них тяжкими коронами. Но у каждого из них на боку была привязана ремнями огромная книга. Книга, в которой были записаны имена тех, кто сейчас называл себя Доорном Барбароха.

По очереди почившие Короли раскрывали эти книги, их усохшие пальцы скользили по строчкам, отмечая имена преступников. Строки наливались кровью, а отмеченные в королевской книге Доорны исчезали, растворялись.

— Они получили по заслугам, — скрипучим голосом произносили Короли по очереди, поднимая головы от чтения и снова исчезая в темноте, забирая вместе с собой воинство Барбароха, трясущегося от злости. — Они были виновны. В них нет нашего греха.

Но Доорнов — жертв Королевского мучителя, — оставалось еще очень много, и Барбарох, затравленно озирающийся по сторонам, приосанился, расправил крылья и хрипло расхохотался.

— Их еще много! — прокаркал он.

— Много, — подтвердил Король. — Но это не королевские грехи. Это — твои грехи. Это твои жертвы. Ты замучил и загубил их безвинно, по своей воле, не по моей. Ты выбивал из них признания в несуществующих преступлениях. Станут ли они служить тебе после того, как я их отпущу? Ты правда думаешь, что знаешь о возможностях королей все?

Король издевательски, хрипло расхохотался, глядя, как его Доорны приканчивают оставшихся Доорнов Барбароха, которые даже не сопротивляются и уходят в небытие, не желая защищать своего мучителя.

— Король! — выдохнул Барбарох с ненавистью. — Спорить с Королем себе дороже… Скажи — каждый из них, из древних Королей, привел бы своих Доорнов, чтоб спасти тебя?

— Правильно думаешь, — произнес Король.

— Значит, — дрожа от страха и лелея горячую надежду в душе, — один, без них, ты не стоишь ничего?

— Ты хочешь это узнать?!

Голос Короля пронесся над полем сражения, обратив всех Доорнов — и сражающихся, и стоящих неподвижно, — в камень и обрушив их с грохотом, оставив только двоих сражающихся — грузного, огромного Барбароха и ловкого, молодого Короля.

— Ты правда думаешь, что сможешь победить меня, одного, без Доорнов? Так нападай.

Барбарох выпрашивал возможности сразиться один на один; стыдными уловками, жалким обманом, который был виден всем, он пытался выпросить последнюю возможность остаться в живых. В его глазах Король все же был мальчишкой, юнцом, который один, сам по себе, стоил мало. И Король дал ему эту возможность — попробовать сразиться один на один.

— Нападай же на своего Короля, Ворон. Попробуй же его силы.

Барбарох с разинутым клювом, переступая толстыми лапами, кинулся на Короля, но тот ловко отпрыгнул, когда стальной клюв с грохотом ударил в то место, где стоял гладкий ворон в золотой короне.

— Ну!? Еще!

Барбарох, озверев, слетев с тормозов, бил и бил стальным клювом, пронзая землю, дробя камни, стараясь поразить уворачивающегося Ворона, но Король всякий раз уходил из-под его смертоносных ударов и смеялся хрипло, глядя, как разящее оружие — стальной клюв, — раз за разом промахивается.

— Еще! Ну?! Еще!

Барбарох с ревом вырвал клюв из разбитой земли. Он чувствовал вкус крови, голова его кружилась от мощнейших ударов, которые сотрясали все его тело, и сердце колотилось, сходя с ума, задыхаясь. А молодой ворон словно дразнился, отпрыгивал от врага, и простирал крылья, перья которых трепетали над самой землей, дразня, словно намекая, что Ворон в любой момент может взлететь в небо.

— Еще!

Барбарох прокричал заклятье, в грозовом свете блеснули статью его черные перья, и он, взмахнув крылом, словно метательные ножи, швырнул их в Короля.

Он швырял и швырял их, превратив воздух меж соперниками в непрерывный поток разящего металла, он забрасывал Короля таким огромным количеством острых перьев, что выжить было невозможно, нет!

И когда силы Барбароха были на исходе, когда уже нечего было метать, когда все перья достигли своей цели, он остановился, чтобы перевести дух.

Король защищался, просто прикрывшись крыльями.

Просто скрыв себя под черным оперением.

Все острые перья-клинки Барбароха достигли своей цели, все они попали в Короля — но с той лишь разницей, что ни один из них не причинил ему вреда.

Медленно разводя крылья, Король демонстрировал изумленному, помертвевшему от неожиданности Барбароху свои крылья — зрение обманывало старика, и тот видел пальцы, — с зажатыми меж перьев — пальцев, — острыми клинками. Ни одно, даже самое крохотное, самое маленькое перо не ранило Короля, он поймал их все, и теперь вся ярость, вся сила Барбароха была зажата в его руках.