— А вы и не прошли. Ведь так?..

Все это могла бы сказать раскованная европейка, а никак не марокканка, только что оторвавшаяся от родины, но кто их знает, этих марокканок? Тем более закончивших компьютерные курсы и мечтающих ухаживать за лошадьми. Или все дело в двух годах, которые Мария отдала онкологическому центру, уколам, капельницам и катетерам? Она видела много страданий и размышляла о быстротечности жизни и о том, что нужно ценить каждую минуту. И каждого человека, встретившегося на пути.

Если Габриель прав насчет онкологического центра, то это все объясняет.

И что там у нее в кувшине?..

— Я должна пойти туда, — решительно заявляет Мария. — Поговорить с полицейскими. Поговорить с женой брата. Поддержать ее.

— Вы думаете, ей нужна ваша поддержка? Вы же сами говорили — она вас не жалует.

— В такую минуту родственникам лучше держаться Вместе. А она — наша родственница, как ни крути.

Сколько лет Марии? Скорее всего, она — ровесница Габриеля и ей никак не может быть больше двадцати, плюс-минус пара лет. Но ведет она себя, как взрослая, умудренная жизнью женщина, которая привыкла принимать молниеносные решения и полагаться только на собственные силы.

— Я отправляюсь с вами, Мария…

— Нет-нет… Будет лучше, если вы останетесь.

Мария вручает Габриелю кувшин и ногой пододвигает чемоданчик. Ну вот, не успели они толком познакомиться, как роли оказались распределенными. И Габриель снова не принадлежит себе, и его временем снова распоряжается кто-то другой. Остается надеяться, что только временем.

…Мария появляется спустя два часа и не одна — а в обществе той самой тридцатилетней женщины, жены брата. Габриель видел ее заплаканной, теперь она больше не плачет, и — самое невероятное — крепко держится за руку Марии.

— Это Магдалена, — сообщает Мария. — Жена моего брата… С которым случилось несчастье. А это Габриель, мой… э-э… старинный друг. Мы можем во всем положиться на него. Ведь так, Габриель?

Вместо того чтобы выказать удивление, Габриель лишь согласно кивает головой.

— Мы тебя не оставим, дорогая. Тебя и малыша.

— Малыша? — переспрашивает Габриель.

— Да. Я не успела сказать… У меня есть шестилетний племянник, и о нем нужно позаботиться в первую очередь, — решительный и в то же время нежный голос Марии вызывает у ее невестки новый приступ слез. Это слезы горя, но и облегчения одновременно — теперь она не одна. В кошмаре, ее окружающем, появился просвет, а в просвете — силуэты людей, способных поддержать, подставить плечо и объяснить, что произошедшее не постыдный криминальный случай, о котором нужно говорить только шепотом, а трагическое стечение обстоятельств или (что вернее) — Божий промысел. Так было угодно Богу или Аллаху, и кто станет спорить с его волей?

— Мы со всем справимся, — продолжает утешать невестку Мария.

— У него астма, — сквозь слезы выдавливает из себя Магдалена. — У нашего мальчика, Фелипе. Он так любит… любил отца… и у него астма.

— Не волнуйся, я дипломированная медсестра, и Фелипе теперь будет под моим присмотром.

— Ты ведь остановишься у нас?

— Ну… Если только на первое время… Пока в этом не отпадет необходимость…

— Я хочу, чтобы ты жила у нас. — Невестка Магдалена хватает Марию за руки и умоляюще заглядывает ей в глаза. — Обещай мне…

— Ну конечно, дорогая!..

История Марии и ее брата сделала Габриеля лучше, чем он есть на самом деле, — и все потому, что он вынужден принимать деятельное участие в чьей-то судьбе, решать мелкие ежедневные проблемы, сопровождать кого-то куда-то, о чем-то постоянно договариваться. Это совсем не свойственно Габриелю, с его обычно созерцательным образом жизни; ему не слишком нравится истеричная Магдалена и не нравится ее сын Фелипе — ублюдок шести лет от роду, с вечно текущим носом и желанием подличать исподтишка: дохлые мухи в еде, дождевые черви в волосах, песок на дне чашек, вытащенная из кармана мелочь и иголки, насованные туда же, — вот далеко не полный перечень его подвигов. К. тому же Габриель почти уверен: астма Фелипе — не более чем искусная симуляция. То есть болезнь, конечно, имеет место, но самые тяжелые ее приступы почему-то всегда следуют за материнским отказом

купить игрушку

купить мороженое

купить конструктор Лего

купить живого крокодила

купить колесо обозрения

купить поезд метро вместе с рельсами

купить полицейского в парадной форме

купить луну.

Единственное, чего хочется Габриелю, — так надавать маленькому негодяю по заднице, чтобы он неделю не мог сесть на нее. А через неделю повторить экзекуцию. И в последующем повторять ее до бесконечности, снова и снова.

Мария же считает этот педагогический случай небезнадежным, а как раз она нравится Габриелю больше всего. Из-за Марии Габриель терпит весь ужас совершенно необязательных отношений с Магдаленой и Фелипе, хотя мечты о ее попке, о ее темно-коричневых сосках и точеной фигуре куда-то испарились. Никакого секса не будет, Мария — не Ульрика, она не подвержена томлению плоти; она ведет себя так, как ведут себя старшие в образцовой семье, — обо всем заботится и всех опекает. Даже странно, что первое имя сводной сестры Габриеля — тоже Мария, они самые настоящие антагонисты: Мария-Христина — стерва и сучка, а Мария из Касабланки — идеал женщины. Зло заключено во втором имени — «Христина», думает Габриель, оно диктует сестре стиль поведения, заставляет быть мерзкой одиночкой, без зазрения совести впаривающей своим любовникам откровенную ложь типа: мои родные погибли в авиакатастрофе — все до единого. И это — лучший подарок, который они смогли мне преподнести за последние пять лет. А кроткая Мария из Касабланки ценит каждую душу — родную или только кажущуюся родной; она успевает готовить, стирать, ходить за покупками, убираться в квартире своих новоявленных родственников и даже в магазинчике Габриеля, навещать полицейский участок на предмет следствия по делу об убийстве брата (с мертвой точки оно так и не сдвинулось) — и при этом искать работу. За две недели она разослала свое резюме в сотню мест, из половины получила приглашение на собеседование, а еще из половины — уведомление о том, что может приступить к работе немедленно. Конечно, это не самая престижная и высокооплачиваемая работа. В основном она связана с уборкой офисов, магазинов и парикмахерских салонов; с мытьем полов и кормежкой пациентов в домах престарелых. Но среди всего этого мусора попадаются и самые настоящие жемчужины. Должность сестры-сиделки, например. Должность агента-распространителя моющих средств. Должность специалиста по выгулу собак.

Видимо, собаки прельщают Марию гораздо меньше, чем лошади. Иначе она бы не третировала Габриеля вопросами, как скоро он прояснит ситуацию с лошадьми, есть ли вакансии по их уходу?