– Или действительно хотел забрать что-то в академии, – предположил Рабан. – Или из замка в Мертвых землях только один потайной выход, который ведет сюда. Как минимум он мог существовать тогда. Возможно, Шелл просто пытался сбежать, но другого пути у него не было, только через Замок Горгулий.

Теперь в этом прослеживалась какая-то логика. Конечно, представить столь длинный подземный ход, как и причину его создания, нам сейчас было трудно, но становилось хотя бы понятно, как и почему Шелл оказался здесь. Ему нужно было как-то пробиться через стражу и выбраться, вот он и убил первых попавшихся под руку студентов, поднял их и устроил суматоху, в которой надеялся сбежать. Возможно, у него на пути встал директор Акнор и помешал… Интересно, почему он ни разу не являлся мне в виде призрака?

– И еще кое-что, – продолжил Рабан, словно прочел мои мысли. – Где же тело директора? Его описания тоже нет, как и места обнаружения, он лишь упомянут среди жертв, а информация о его гибели как будто изъята.

– Твоим отцом?

– А кем же еще? Вот только непонятно зачем. В этом деле слишком много вопросов и слишком много вранья. Думаю, нужно поговорить с Колтом. Сказать, что мы поняли главное, тогда, возможно, он посвятит нас в остальное.

– Потом, – решительно мотнула головой я. – Сначала Марин.

Когда я наконец постучала в дверь подруги, солнце уже село. Декабрь в истинном мире мало чем отличался от привычного мне. В последние дни даже тонкий снежный покров наконец уверенно лег на землю, дома и деревья и больше не таял. Благодаря этому, на улице стало немного светлее, но ощущение ночи, опускающейся посреди дня, от этого никуда не делось. И в данном случае я считала, что короткий день мне на руку: в вечерней полутьме маски падают охотнее, чем при ярком свете дня.

Марин открыла – точнее, открыл, потому что сегодня он был в мужской ипостаси, – не сразу, а увидев меня почему-то вздрогнул и как будто испугался. Или мне только так показалось, потому что я слишком внимательно присматривалась к его реакциям?

– Ника… А мы тебя искали, но не нашли, – Марин наконец улыбнулся и посторонился, делая приглашающий жест. – Проходи.

– Правда? – удивилась я, осторожно переступая порог и отчаянно стараясь выглядеть естественно. – А зачем? И кто – мы?

Ответы на эти вопросы стали очевидны секунду спустя: в комнате Марин был не один, вся наша банда оказалась в сборе. На круглом столе лежали карты и игральные кубики, стояли тарелки с закусками и бокалы с вином. Влад что-то писал на листе, на котором почти закончилось свободное место. Кажется, он подсчитывал очки в какой-то игре. Алиана меланхолично катала в пальцах упругую вишенку, а Киллиан доливал в бокалы вино.

– О, так у вас вечеринка! – воскликнула я, стараясь скрыть досаду.

И в то же время испытала облегчение. При таком количестве народа расспрашивать Марин бессмысленно, и я не могла малодушно не порадоваться внезапной отсрочке.

– И ты как раз вовремя, – объявил Влад. – У нас новый круг в бурри начинается.

– Я искал тебя, чтобы позвать, – виновато объяснил Марин. – Но тебя не было ни в комнате, ни в библиотеке, а в столовой ты вообще давно не появляешься. Где пропадала весь день?

– Да так, – отмахнулась я, торопясь занять место за столом и хватая маленькую тарталетку. – Увы, игру поддержать не смогу, правил не знаю, но посижу с удовольствием. Мы что-то празднуем или так?

– Или так, – усмехнулся Киллиан, протягивая мне бокал вина. – Близится конец года, конец семестра, экзамены и зачеты… Последний шанс расслабиться в нашей тюрьме.

Алиана тут же шикнула на него, бросив на меня смущенный взгляд. Ну да, «тюрьмой» ведь академия стала по распоряжению папочки…

– А правила я тебе сейчас в два счета объясню, – пообещал Влад, торопливо меняя тему. – Они очень простые…

И он принялся объяснять про карты, которые сдаются на руки и в открытую, про необходимость бросать кубики и, исходя из выпавших цифр, сколько-то карт брать из колоды, сколько-то сносить, какими-то обмениваться, чтобы собирать комбинации. То ли все это оказалось очень запутанно, то ли он плохо объяснял, то ли я слишком много внимания уделяла поведению Марина, но я ничего не понимала и все время ошибалась. Остальные смеялись, и мне тоже становилось все смешнее и веселее. Киллиан подливал всем вина, и в какой-то момент я поймала себя на мысли, что от волнения выпиваю его, должно быть, слишком быстро и пью много. Голова уже начала кружиться.

Все еще смеясь, я встретилась взглядом с Марин, которая успела сменить ипостась на женскую, и в ее глазах мне почудилось что-то непривычное, опасное. Меня тут же бросило в жар и замутило. «Зачем я так расслабилась?» – мелькнула тревожная мысль. То, что мы не наедине, еще не повод.

В голове застучала чертова туча молоточков, сердце забилось слишком быстро, испуганно. Горло перехватило и дышать стало труднее.

– Ты в порядке? – мягко поинтересовалась Алиана, глядя на меня через стол с заметным беспокойством.

– Да, – я улыбнулась через силу. – Кажется, мне просто надо освежиться. Вино в голову ударило. Вы играйте без меня, я все равно безнадежна.

Поднявшись на ноги, я пошатнулась, но тут же поймала равновесие и уверенно прошла в ванную комнату. Там наполнила раковину прохладной водой, зачерпнула и плеснула себе в лицо. Один раз, другой, третий. Руки едва заметно дрожали, но в голове как будто немного прояснилось. Достаточно, чтобы задаться вопросом: «Да в чем дело-то?»

– Ты как? – заботливый голос Марин застал меня врасплох, и, резко оборачиваясь, я дернулась с такой силой, что вновь едва не потеряла равновесие.

Подруга нахмурилась и шагнула ко мне, но я выставила вперед руку, останавливая ее. Тонкие брови моментально взметнулись над круглыми очками удивленно и даже немного обиженно.

– Почему в первый день года ты решила со мной подружиться? – вопрос вырвался сам собой, несмотря на сведенные судорогой челюсти, и прозвучал крайне агрессивно.

– Что?

– В первый учебный день, в столовой, – чуть более внятно и немного раздраженно повторила я. – Ты подошла ко мне в мужской ипостаси, а потом села одна, хотя была на завтраке с друзьями, давая мне возможность подсесть к тебе. Зачем?

Сердце колотилось в груди, и меня колотило вместе с ним. Голова снова кружилась. Что это? Паника? Точно не алкоголь. И не привычная мне злость, я совсем не злилась. Может, только немного боялась, но не настолько же, чтобы разум туманило?

– Просто… хотела познакомиться с тобой, – чуть дрогнувшим голосом объяснила Марин. – Подружиться.

– Зачем? – требовательно повторила я. – Чтобы втереться ко мне в доверие?

– Что? – ее глаза округлились. – Ты о чем?

– Ты знала, что десять лет назад в этом замке погиб один из ваших? Ты слышишь шепот?