Он подозрительно прищурился и с жадным любопытством естествоиспытателя поинтересовался:

– Вы уже почувствовали изменения? Какие именно?

– Ничего необычного не ощущаю, – осторожно ответила я.

Взгляд Палиано сейчас один в один был похож на взгляд Торони и немного пугал. Не хочу становиться подопытным кроликом. Ни у того, ни у другой.

Тем временем декан начал пытать близнеца. Альдамир так же, как и я, ответил, что у него абсолютно ничего не изменилось. Все по-прежнему. Но Светлик был уверен в обратном и стал напирать. Тогда желтоглазик не выдержал и язвительно спросил:

– Многоуважаемый господин Палиано, этим делом должен заниматься господин Гавар ду Вран, насколько я понимаю. Не так давно вы сами представили его как нашего нового куратора. Поэтому я несколько возмущен таким сильным вашим любопытством.

– Вы правы, господин Скай дэ Роушен, – тон в тон ответил ему декан. – В данный момент господин Гавар ду Вран отсутствует в академии по причине перевозки портала, что был обнаружен юной госпожой Полайкиной. Потому честь разгребать ваши проблемы опять взвалили на мои плечи. Кроме того, близнецам проще послать друг другу сообщение, из-за этого госпожа Торони и вызвала меня. В противном случае кому-то пришлось бы бежать за помощью, а значит, господа артефакторы пришли бы с опозданием, а вы, господин Скай дэ Роушен, щеголяли бы ярко-красной горящей, а не черной меткой на лбу. Я привел достаточно аргументов?

– Да, спасибо. Мне все стало сразу понятно, господин Палиано, – сквозь зубы процедил Альдамир и потерял интерес к разговору.

Чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, я обратила внимание декана на себя.

– Господин Палиано, можно задам вопрос?

– Да, Груша, я слушаю, – устало ответил декан.

– Вернее, не вопрос, скорее просьба. Я понимаю, что в лазарете и без нас дел невпроворот, но хотелось бы узнать. А когда нам помогут с волосами? Мы не ропщем, все молча терпят неудобства, но многим тяжело, особенно девочкам. С рождения растить волосы, а потом в один момент их лишиться. Это бывает невыносимо.

– Я понимаю, Груша, – вздохнул Палиано. – Но пока… хотя погоди.

Декан подозрительно заблестел глазами.

– Зак… господин Крак как раз завершил работу над косметическим артефактом. Буквально несколько дней назад. Первая партия образцов готова, вот только с подопытными… э-э-э… желающими испытать чудо-средство – проблема. Но если кто из вас решится, думаю, господин Крак будет невероятно рад и с удовольствием поможет отрастить волосы. Так как, Груша, пойдете?

– Каковы риски? – бдительно поинтересовалась я.

– Никаких, – быстро ответил Палиано. – Господин Крак проводил тест на себе, как вы видели, он цветет и пахнет.

Я вспомнила буйную шевелюру и еще более богатую бороду гнома и дала согласие на эксперимент. Ходить лысой за эти дни мне ужасно надоело. Близнец на удивление тоже захотел испытать чудо-машину, хотя думала, он гордо откажется. Но, видимо, щеголять перед всеми своими лопухами, а теперь и меткой, ему не хотелось.

– Отлично, – просиял декан. – Поспрашивайте у однокурсников, вдруг кто еще решится. После ужина я буду ждать вас у себя. А теперь, господа студенты, отправляйтесь-ка на занятия. Госпожа Мор весьма плохо относится к опозданиям.

Проговорив все это, он вновь растворился в языках пламени.

Госпожа Мор и вправду отнеслась к нашему опозданию плохо. Это вылилось в три дополнительных круга для обоих. На этот раз я держала язык за зубами, не скандалила и без сопротивления приняла наказание. Видя мое просветленное лицо, валькирия скостила срок – вместо трех дополнительных кругов для задохликов я пробежала два. Желтоглазик такой милости не удостоился. Видимо, его высокомерие плохо сочеталось с нужной степенью просветления.

Впрочем, мономорф справился с заданием гораздо быстрее меня. Как и вчера, я пересекла финишную черту последней. Зарядку делала как в тумане, не чуя рук и ног, но, по крайней мере, сумела продержаться все занятие на ногах. И даже самостоятельно добрести до общежития. Вот только уже в здании, увидев лестницу, едва не лишилась чувств, представив процесс вползания наверх; благо рядом оказались друзья и помогли транспортировать взбунтовавшееся тело до комнаты. Там они сгрузили меня на кровать и оставили под символическим присмотром Альдамира.

Я полежала некоторое время с закрытыми глазами без движения, а потом ощутила странный прилив сил. Будто маленькое солнышко зажглось в груди и поделилось со мной энергией.

Так приятно!

Внутри закурлыкала виверна. Действуя по наитию, представила ящерку и сразу же увидела ее перед собой. Она лежала, свернувшись клубком, будто кошка, и поглядывала на меня. Протянув руку, погладила зубастую голову между рогов. Виверна усилила громкость.

– Так это ты мне помогла? – спросила я.

Виверна улыбнулась во всю пасть.

– Спасибо, солнышко, мне очень приятно. О? Солнышко… А можно, я буду называть тебя Солнышком? Ты такая большая, сильная, можешь быть мягкой и нежной, а можешь превратить весь мир в пепел. Ты чудо!

Получив в ответ килотонны любви, я тоже невольно разулыбалась. Какая она все-таки милая и совсем-совсем не страшная. Родная. Красавица.

Услышав мысли, виверна вдруг вспыхнула ярко-красным светом. Затем от нее отделился небольшой пылающий клубок и полетел прямо в воображаемую меня. Едва снаряд достиг цели, я вновь ощутила то же самое чувство.

– Так вот ты как это делаешь?!

Виверна прищурила глаза и вновь закурлыкала.

– Спасибо, родная, мне, пожалуй, пора открывать глаза, скоро обед и следующая пара, а я еще в душе не была. Но вечером я обязательно снова с тобой поболтаю.

И, послав своей зубастой частичке воздушный поцелуй, подняла веки. Потянулась, повертелась, а потом как ни в чем не бывало подскочила с кровати.

– Познакомилась с виверной? – Вопрос желтоглазика прозвучал внезапно.

– Э-э-э… да, – я ответила не сразу.

Разговор с Солнышком показался мне чем-то личным, интимным. Тем, о чем не рассказывают даже друзьям. А тут прынц спрашивал, вот я и зависла немного, не зная, как проигнорировать его культурно.

– Ты дала ей имя. Молодец. – На этот раз мономорф не спрашивал, констатировал факт.

– Откуда знаешь? – воинственно напыжилась я.

– Слышал. Ты разговаривала вслух.

Наверное, я покраснела, потому что щеки моментально загорелись.

Вот ничего себе. Я тут, понимаешь, душу изливала. А он подслушивал. Сплошное бескультурье.

– Не злись, – спокойно проговорил близнец, хотя видел, что я в гневе. – В этом нет ничего постыдного. Я тоже постоянно беседую со Штормом. Мы с рождения вместе. Он лучше всех меня понимает, а я его.

– Зачем ты мне это говоришь? – поинтересовалась подозрительно.