— Никто не исчезает бесследно! Шерше ля фам и все такое!

Майоров снова смеялся, с ним — девицы, хотя они вряд ли понимали, о чем речь, они просто отрабатывали будущие чаевые.

А вот Леон напрягся, Ярослав сразу заметил это. Да и как иначе, если вспомнить, что изначально привело их к этой охоте на дружков Юпитера!

— Он же одиночка, — указал один из ныне трезвых и почти уже седых наркоманов. — Кого ты атаковать собрался?

— Кого надо! Пристрелить бабенку — и всего делов! Это можно устроить! А что? Сработаем на опережение!

Леон инстинктивно рванулся к красному диванчику, и Ярославу лишь в последний момент удалось остановить его. Темнота и постоянно двигающиеся в танце гости, к счастью, помогли это скрыть, но ближайший охранник подозрительно покосился в их сторону.

— Не здесь, — прошептал Ярослав. — И уж точно не сейчас! Совсем двинулся?!

— Он собирается снова напасть на Анну!

Это был тупой и бессмысленный план, но все же… Ярослав и сам видел, что Майоров достаточно безумен для этого. Он сделает глупость, которая ничего для него не изменит, но Анне от этого не легче!

— Зато мы знаем об этом!

— А если бы не узнали? Если бы он.

— Даже не начинай! — перебил Ярослав. — Знаем и все! Но если ты кинешься на него сейчас, тебе просто свернут шею и вышвырнут в подворотню! Ей ты этим не поможешь.

— Он может напасть в любой день, — сказал Леон, но уже спокойнее. — А я не смогу защищать ее вечно и от всего! Хочу — но не смогу.

— Понимаю. Поэтому мы уйдем сейчас, а потом сделаем именно то, о чем он говорил: сработаем на опережение.

Работа программы отняла больше времени, чем ожидала Анна. Это нормально, так всегда бывает, когда рассчитываешь время работы в теории. Потом результат был готов, но ее отвлекли другие проблемы, и времени заняться компьютерными моделями было не так уж много.

Теперь она наконец добралась до своего временного кабинета. Нельзя сказать, что Анна так уж любила эту квартиру. Она ни на секунду не забывала о том, сколько людей сейчас находится с ней в одном здании. Иногда ей казалось, что она чувствует их кожей… Анна не заблуждалась на свой счет, она знала, что психика у нее не самая стабильная — результат непростых событий ее детства. Для того, чтобы расслабиться и чувствовать себя в безопасности, ей нужно было особое окружение. Однако пока ей приходилось выбирать между душевным комфортом и фактической безопасностью.

Она понимала, что, несмотря на трюк Юпитера с мнимым самоубийством, определенная угроза ее жизни сохраняется. Но понимала она и то, что в нынешней квартире на нее вряд ли нападут. Это Юпитер достаточно безумен, чтобы атаковать многоэтажку посреди города. Его помощники более расчетливы, они не станут ввязываться в то, что подозрительно напоминает террористическую атаку. Ну, может, Кардинал и станет. Захочет, по крайней мере. И все же, насколько было известно Анне, он уже дошел до того состояния, когда грамотно спланировать атаку не получится.

Следовательно, она могла ненадолго забыть о них и сосредоточиться только на одном деле.

— Леон! — позвала Анна. — А ты не мог бы подойти сюда?

— Как будто на этот вопрос больше одного ответа, — проворчал он из коридора.

Когда Леон добрался до комнаты, Анна уже включила проектор. Теперь световой луч посылал на стену два женских силуэта. Оба были покрыты неравномерно распределенными пятнами разного уровня насыщенности цвета. Только на одном силуэте они были красными, на другом — синими.

— Что ты видишь? — спросила она.

— Шедевр абстракционизма. Европейцам тысяч за сто продашь.

— А если серьезно?

— Если серьезно, понятия не имею, — пожал плечами Леон. — Как я вообще должен догадаться?

— Мог бы. Ты принимал прямое участие в создании этого «шедевра».

Кто-то другой на его месте все равно не догадался бы — слишком много времени прошло, слишком косвенно соотносятся факты. Но Леон не был «кое-кем». Собственно, ради этого Анна и задавала вопросы: не чтобы посмеяться, ей просто нравилось наблюдать, как он мгновенно разбирается в ситуации.

Вот и теперь он сообразил за минуту:

— Это не тот ли случай, когда ты заставила меня учинить насилие над манекеном?

— В яблочко. Результат твоих трудов изображен синим цветом.

— А красным что?

— Красным — примерная картина нападения на Марианну Доброхотову. Скажи мне, что ты видишь.

На сей раз он не спешил с ответом, он изучал оба изображения с неподдельным вниманием. Анна понимала, что картину ударов удалось воссоздать неточно. Это в случае Леона камеры зафиксировали скорость и направление ударов, уровень приложенной силы. В случае Марианны, пришлось строить приблизительную модель по тем куцым данным, которые были отражены в медицинском отчете.

Но те данные сразу показались Анне очень любопытными. Теперь же, когда они были перенесены на наглядную модель, она видела, что именно ее насторожило. Интуиция — это ведь не некий мистический дар. Это просто путь работы подсознания.

— Модели построены на предположении, что ты и убийца обладаете примерно одинаковой комплекцией и уровнем силы, — подсказала она.

— Кажется, я вижу. Хотя я все еще не одобряю твои методы!

— Это — сколько угодно. Что именно ты видишь?

— Я бил ровнее, — Леон указал на синюю модель. — Понятно, что удары получились разной интенсивности, но я все-таки человек, а не отбойный молоток! А Аноним бил в основном в область головы и груди.

— А также прилагал куда большие усилия к ударам, направленным в эти области.

Пока создавалось впечатление, что другие удары убийца наносил больше для исполнения плана, ему хотелось, чтобы Марианна до определенного момента оставалась жертвой внезапного ограбления. Но когда речь заходила об атаках на верхнюю половину туловища, он бил намного сильнее. Он не знал, что кто-то додумается измерять силу его ударов, так что это не было игрой на публику. Нет, тут читалось честное послание.

— Может, он хотел таким образом скрыть, что удалил нижнюю челюсть? — предположил Леон.

— Это понятно, но для того, чтобы скрыть удаление, достаточно было пары-тройки ударов по лицу. А он как будто сорвался. Смотри. Тебе я дала задание: уничтожить манекен. Ты отнесся к этому без восторга, но выполнил. А он. Он в какой-то момент просто потерял над собой контроль.

— Разве это не типично для маньяков?

— Не для всех. Аноним — достаточно «холодный» тип серийного убийцы. Но в случае Марианны Доброхотовой он почему-то повел себя нетипично.

— Может, потому что он удалил ей челюсть? — предположил Леон. — Жуткая же операция!