– Где она этого нахваталась? – прошипела Клэр.

– Не от меня, – пожал плечами Джонатан.

– Давайте вернемся к теме, – перебила их Полли.

– Это было довольно смешно, – добавил Мэтт. – Нет, это было невероятно смешно. Кот в рождественских яслях – это же классика!

– Вполне возможно, но миссис Уайт, директриса, не считает это смешным. Она в гневе и почему-то во всем винит нас. Вот увидишь, Клэр, нас заставят печь пироги на каждый праздник. В качестве покаяния, – сказала Полли.

– Ты все равно не умеешь печь, – заметил Мэтт. Он был прав, Полли – не кулинар и носит в школу покупные пирожные. Это все знают.

– Не в этом дело, – ответила Клэр. – Зачем ты это сделал, Томми?

– Ну, Тоби так расстроился из-за того, что он Иосиф… Они даже поссорились с Генри. И я хотел, чтобы они снова стали друзьями, поэтому придумал план, как их помирить.

«Ах, мой милый мальчик!» – подумал я.

– И Алексей так грустил из-за того, что мама Конни не разрешает им встречаться. В общем, я подумал, что это его развеселит. Если честно, я просто втянул их всех в это дело, а Алфи… ну, я не хотел, чтобы он пропустил такое зрелище: Джордж в рождественских яслях!

– Еще бы! – Джонатан усмехнулся и покачал головой. – Послушайте, ребята, Томми действовал из лучших побуждений и никому не причинил вреда. Я в том смысле, что всем было смешно. Кроме Марии, но ее можно понять: она только что родила котенка.

– Джонатан! – рявкнула Клэр. – Они должны извиниться перед миссис Уайт.

– Конечно, – отозвался Томми. – Я с удовольствием напишу ей письмо, хоть она этого и не заслуживает, – пробормотал он.

– Тоби!

– Хорошо, я извинюсь. Это стоило того, правда, Генри?

– Конечно!

Я согласился с ребятами. Это действительно того стоило.

– А я? – спросила Марта. – Я должна извиниться?

– Следовало бы, – сказала Полли. – Ты знала обо всем, поэтому тоже виновата.

– Ладно. – Марта пожала плечами, как всегда добродушно.

– Но только не я! – воскликнула Саммер.

– А почему нет? – удивился Джонатан.

– Я – звезда и могу делать все, что захочу, – заявила она.

– Нет, это не так. – Клэр закатила глаза. – Ты тоже извинишься, юная леди.

Саммер наморщила нос.

– А знаете что? – вдруг вмешался Алексей. Его голос звучал взволнованно, а взгляд был прикован к экрану телефона.

– Что такое? – спросил Томаш.

– Джордж стал популярным! Видео уже в Интернете, и ролик «Кот в рождественских яслях» набрал тысячи просмотров. Джордж, ты – знаменитость! – Он радостно вскинул кулак. – Томми, видео, которое ты выложил на YouTube, смотрят и распространяют. Мы можем разбогатеть!

– Отличная мысль, ребята. Мы могли бы подзаработать на этом. – Джонатан потер руки.

– Джонатан! – одернула его Клэр.

– Да ладно, ребята, посмотрите, Интернет просто взорвался! – усмехнулся Мэтт.

Джордж принялся смущенно вылизывать лапы.

Все снова расслабились. Дети играли у рождественской елки. Взрослые увлеклись напитками и закусками, и Клэр зажгла свою сотню свечей. Честно говоря, я не думал, что эта традиция приживется в нашем доме – на то, чтобы зажечь и погасить все эти свечи, уходила целая вечность, и вряд ли Клэр станет в другой раз так заморачиваться. Ее интерес к «хюгге», что бы ни означало это слово, определенно шел на убыль. Но в доме ощущалась рождественская атмосфера – блестела мишура, искрились огоньки на дереве, плясало пламя свечей. Я думал о Тигрице – она, конечно же, хотела бы оказаться с нами на Рождество, и нам бы хотелось, чтобы она была рядом. Какая странная штука горе: оно напоминает о себе в самое неподходящее время. Я был счастлив со своими семьями, но потом подумал о ней, и мне снова стало грустно. Счастье и грусть шли рука об руку. Это сбивало с толку.

– О нет, Джордж горит! – закричал Томаш.

– Уоу, – взвыл Джордж. Он задел хвостом пламя свечи и вспыхнул. Мой бедный мальчик. Я бегал кругами, ища, чем потушить огонь, и взрослые тоже сбились с ног.

К счастью, Алексей и Томми оказались самыми проворными. Алексей поймал Джорджа и держал его на вытянутых руках, а Томми вылил стакан воды на хвост, потом схватил один из пледов «хюгге» – Клэр разложила их повсюду, – и завернул в него котенка.

– Боже мой, с ним все в порядке? – со слезами в голосе спросила Клэр. Я чувствовал, как колотится мое сердце.

– Мяу, – откликнулся Джордж. Я понял, что ему больно, но с ним все в порядке.

– Думаю, да, – сказал Алексей.

– Томми, Алексей, отличная работа! – похвалил Джонатан. – Но надо отвезти Джорджа к ветеринару. Я знаю, где клиника, и могу с ним съездить, – предложил он.

Только не к ветеринару, подумал я, но на этот раз был вынужден согласиться.

– Я сяду за руль, я не пил, – сказал Томаш.

– О, это было так страшно, – запричитала Полли.

– Думаю, я избавлюсь от этих свечей, – закончила Клэр.

Настал волнующий момент: Гарольд возвращался домой. Впрочем, волнующим момент был для всех, кроме меня, потому что я, откровенно говоря, по-прежнему пребывал в угнетенном настроении. Конечно, в моих буднях было много отвлекающих факторов, к которым я привык как приходящий кот, но потом опять накатывала тоска по Тигрице, разбивая мое сердце. Я пытался держать хвост пистолетом, но иногда он просто не слушался, и меня хватало только на то, чтобы свернуться клубком на кровати и выть от горя. Джордж оставался моим спасением в самые мрачные дни – он и мои семьи, конечно, – но в основном он.

С тех пор, как Джордж стал звездой школьного рождественского спектакля и начал активно общаться с Ханой, у него все складывалось довольно-таки неплохо. Да, инцидент с хвостом еще не забылся, но ничего серьезного, помимо болезненных ощущений и подпалины, Джордж не получил. Ветеринар сделал ему укол, который снял острую боль, и мой выносливый мальчик снова бегал вприпрыжку. Тоби сказал, что теперь вся школа напрашивается к нам домой, чтобы посмотреть на Джорджа, а Саммер предложила продавать входные билеты. Джонатан, в отличие от Клэр, гордился ее предприимчивостью. Джордж относился к своей славе как к чему-то обыденному, но я-то видел, что ему нравится быть знаменитостью. Он по-прежнему говорил со мной о том, как скучает по маме-Тигрице и как тяжело ему проходить мимо ее дома. Я его понимал. Иногда я забредал в их сад, смотрел на закрытую кошачью дверцу, словно ожидая появления Тигрицы, но, конечно, она никогда не выходила. Когда я видел ее дом и сознавал, что ее там нет, меня накрывало волной горя, так что я разделял чувства Джорджа. Однажды я буквально примерз к земле, когда подошел к ее дому, и не мог себя заставить пройти мимо. Это было невероятно трудно.