После извинений, принесенных директрисе, дети вернулись к обычному распорядку последней недели семестра. Ну, обычному для Рождества. Саммер заявила, что собирается стать известной актрисой, когда подрастет, а Тоби сказал, что не хочет быть актером, потому что в этой профессии слишком много девчонок, и он скорее всего выберет что-то связанное с космосом, где ни с кем не нужно держаться за руки. Генри и Тоби снова стали лучшими друзьями, а Марта, с ее добродушным и спокойным нравом, оставалась просто прелестной Мартой.

Видео с котом набрало столько просмотров, что Джорджа даже упомянули в газете, и теперь он чувствовал себя самым известным членом нашей семьи, и это, конечно, так и было. Но никто не смел сказать об этом Саммер.

Среди всего этого хаоса все отчетливее проступало приближающееся Рождество. Все больше окошек открывалось в рождественском календаре, все больше закупалось праздничной еды и подарков, все больше открыток разлеталось по свету. Крепчали холода, утро все чаще встречало нас морозцем, и все говорили о снеге. Несмотря на боль, поселившуюся во мне после ухода Тигрицы, я не мог не поддаться праздничному настроению. Я знал, что Рождество – самое замечательное время года, и старался согреться в чужом счастье, даже если никогда не смогу назвать это Рождество своим любимым.

Оно и не могло стать любимым без Тигрицы. В прошлом году, когда мы уезжали в наш коттедж в Девоне, я не виделся с ней на Рождество, но знал, что она там, на Эдгар-Роуд. И, когда мы вернулись домой, с какой же радостью мы делились своими историями. Она хвасталась, что получила праздничную порцию индейки, игрушки и очень красивый красный ошейник. Я же рассказал ей, как мы проводили время в Девоне с нашим другом Гилбертом, и, хотя на пляже стоял лютый холод, нас это не испугало, и на этот раз мне удалось удержать Джорджа подальше от воды. Я верил, что именно такие моменты поддерживают дружбу и любовь, поэтому по-прежнему делился с Тигрицей своими историями. Каждый вечер я разговаривал с ней перед тем, как заснуть. Только разговор получался односторонний, и это огорчало.

– Жду не дождусь, когда снова увижу своего друга Гарольда, – сказал Джордж, подпрыгивая от возбуждения, когда мы сидели на подоконнике и смотрели на тихую улицу. Маркус должен был забрать Гарольда из больницы во второй половине дня, и Полли с Франческой как раз сейчас суетились у него дома, готовили застолье по случаю его возвращения. Мы оба были приглашены, и я надеялся, что Гарольд не прикажет нам «проваливать» и не замахнется на нас палкой. Но, похоже, он больше не собирался этого делать. Он сказал Джонатану, что отныне мы – желанные гости в его доме. Джордж с нетерпением ждал этой встречи и все утро прихорашивался. Впрочем, не он один. Я всегда заботился о своей внешности – даже с разбитым сердцем я научился держать себя в форме.

Вернулась Клэр с Тоби и Саммер, а вскоре подоспели и Франческа, Томми и Алексей.

– Мяу? – спросил я, здороваясь с ними. А где Томаш?

– Томаш встретится с нами у Гарольда позже, он должен кое-что закончить на работе, – объяснила Франческа, погладив меня. Но, думаю, обращалась она все-таки к Клэр.

– Проходите, выпьем по чашечке кофе. Мальчики, вам что-нибудь предложить? – спросила Клэр, когда все сняли пальто и куртки.

– Нет, ничего не надо, спасибо, – ответил Томми, бросая обеспокоенный взгляд на Алексея, который снова играл в молчанку. Франческа покачала головой и последовала за Клэр на кухню.

– Ты куда? – спросила Франческа, когда Алексей направился в сад за домом, зачем-то прихватив с собой и меня.

– Алфи хочет прогуляться, я подумал, что пойду с ним, – ответил, глядя себе под ноги. Я понятия не имел, в какой игре меня назначили пешкой, но мне совсем не хотелось выходить на улицу. Я только что навел марафет, а ветер и холод грозили пустить насмарку плоды моих трудов. Но я ничего не сказал. Я лучше любого кота чуял, когда кто-то из моих людей нуждался во мне, и сейчас безошибочно угадал, что нужен Алексею. Никто не стал спорить, когда он открыл заднюю дверь и мы вышли в сад.

Все стало понятно. Алексей начал прохаживаться по саду, пытаясь найти точку обзора, откуда он мог заглянуть в дом Конни. Я стоял, продрогший и изумленный, наблюдая за тем, как он пытается перелезть через забор. Он что, сумасшедший? Да, определенно, но тут я вспомнил, что может сделать с тобой юношеская любовь.

– Уоу! – Плохая идея. Я, конечно, проделывал нечто подобное, когда пытался ухаживать за Снежкой, но мне казалось, что люди готовы мириться с проникновением в их сады кошек, но никак не посторонних людей.

– Не получится. – Алексей выглядел подавленным. Я вздохнул. Опять мне все решать. Я повел его в глубину сада, где стояли стол и стулья. Они были укрыты на зиму, но если бы он встал на стул, наверняка смог бы что-нибудь увидеть.

– Алфи, ты гений! – Алексей взял стул, поднес к забору и забрался на него. – Бинго! – крикнул он, когда Конни появилась в одном из верхних окон, и бешено замахал руками.

Я запрыгнул на забор, и, скажу вам по секрету, Конни светилась от счастья, когда махала в ответ. Алексей достал из кармана телефон, потрясая им в воздухе. Я огляделся по сторонам. Клэр и Франческа делали вид, будто не смотрят на нас из окна кухни, как и назойливые птицы, кружившие над головой. Но я знал, что для Алексея и Конни весь мир сейчас – только они двое, это читалось на их лицах. Я видел, как Хана вспрыгнула на подоконник, и попытался помахать ей лапой, но чуть не потерял равновесие, поэтому решил не продолжать. Хотя я заметил, что она шевелит усами. Свидание влюбленных вызвало у меня умиление, и я подумал о том, как несправедливо с ними обошлись. Нет, все-таки нужно найти способ соединить этих детей.

Четырнадцатилетние, достаточно ответственные, трудолюбивые, они были далеко не худшими подростками. Почему бы не разрешить им встречаться – хотя бы под контролем взрослых? Я рассердился на Сильвию.

А вот и она, легка на помине.

– Уоу! – Я попытался предупредить Алексея, когда Сильвия появилась в окне за спиной Конни и увидела не только нас, но и телефон в руках у дочери. Я попробовал привлечь внимание Алексея, похлопав его лапой, но не удержался и упал прямо на него. Охваченный ужасом при виде Сильвии в сочетании с моим неудачным приземлением, Алексей не удержался на ногах и свалился со стула.

– А-а-а, – закричал он, когда мы упали на землю. Мне повезло, я оказался сверху. Алексей с убитым выражением лица поднялся на ноги и нечаянно сбросил меня в грязь.

– Мяу! – пожаловался я.

Но он, кажется, меня не услышал, потому что побежал к передней части дома. Я вскочил, догадываясь, что выгляжу далеко не лучшим образом, и припустил следом за ним.

Когда мы подбежали к дому Конни, она стояла во дворе и рыдала. Дождь разошелся не на шутку, мы все промокли насквозь.

– Прости меня, – сказал Алексей.

– Ты ни в чем не виноват, – ответила она. Я бегал кругами. А что еще мне оставалось делать? Появилась Сильвия, потом Клэр и Франческа вышли из нашего дома. Я слышал, как Клэр кричит Томми, чтобы тот присматривал за детьми. Столпившись, мы дрожали под дождем, не зная, что делать дальше.