— Нет, не против, — отвечаю я, останавливаясь, — так менее официально, чем Анна.

Джон берет меня за обе руки и смотрит прямо в глаза.

— Ты очень и очень необычная девушка.

— Думаешь?

Он улыбается.

— Да. — Крепче сжимает мои ладони, наклоняется к самому лицу. — Спасибо, что ворвалась ко мне и… скрасила этот вечер.

— Не благодари. — Отклоняю голову назад. — Ты же не собираешься меня сейчас целовать? Нет? Потому что у меня есть парень, и, как бы я на него не злилась…

Его глаза расширяются от растерянности, лицо расплывается в улыбке.

— Нет. Я просто хотел обнять тебя и сказать, что жизнь — не рояль, в ней не только белое и черное. Собирался посоветовать тебе поговорить с твоим бойфрендом. Выяснить все.

— А, ну окей. Тогда я спокойна.

— И позвать тебя в бар. — Кивает на целый ряд кафешек и заведений на набережной.

— Так пойдем, снимем стресс. — Я приобнимаю его, утыкаясь носом в широкую грудь, вдыхая приятный запах мужчины, ставшего моим спасением от одиночества на этот вечер, и благодарно улыбаюсь.

И мы идем к небольшой забегаловке, ярко расцвеченной красными вывесками.

— А ты чем занимаешься, Энни? — Бросает Джон на ходу.

— Я официантка. Пока что.

— А кем хотела бы стать?

— Это мне предстоит выяснить в скором времени.

— А я детства знал, что свяжу свою жизнь с музыкой.

— Значит, ты — везунчик.

— Постой, — он останавливает меня у самой двери, натягивает кепку на глаза, — я по-русски не говорю… так что поможешь мне?

— Ох, Джон, — поправляю его толстовку, — «виски» на любом языке будет «виски». И «водка» тоже. Но ты не переживай, со мной не пропадешь, буду твоим личным гидом-переводчиком.

Хочу добавить приятель и застываю, не решаясь выбрать между «buddy», «fellow», «bro» и прочими словами, крутящимися в голове. В этот момент он легонько щелкает меня по носу, разворачивает и толкает внутрь. В помещении бара довольно темно и шумно. Мы проходим мимо столиков, веселых компаний возле бильярда, протискиваемся к барной стойке и занимаем места.

— Привет! — К нам подходит молоденький парень-бармен.

— Привет, — весело отвечаю я, замечая, что Джон уже сидит, подпирая щеку кулаком.

— Что будете? — Вопросительно глядя на моего спутника, спрашивает паренек.

— Э… — Открывает рот британец, собираясь что-то сказать.

— Это — Джо, он немой, — поясняю, жестом показывая бармену, что мужчина рядом со мной не может говорить, — мы, пожалуй, начнем с «Лонг Айленда». Мне и джентльмену, окей?

Мы просто сидим и смеемся с Джоном, пока парнишка смешивает коктейли, подозрительно поглядывая на нас.

— Спасибо, — на чистейшем русском отвечает британец, принимая стакан.

— Что еще ты знаешь по-русски? — Чокаясь с ним, интересуюсь я.

— На здоровия, — гордо отвечает Джон, поднимая бокал, в котором белеют кубики льда.

— Ватафак? — Отрицательно качаю головой. — У нас так не говорят. Чаще не говорят вообще ничего. Редко «за вас» или «за любовь». Так что давай по-вашему? Как там? Cheers?

Он улыбается и с размаху шандарахает своим стаканом об мой.

— Другое дело. — Смахиваю пару капель с руки. — При желании за ночь я могу сделать из тебя русского, завтра мать родная не узнает.

Джон долго смеется, закрывая лицо руками, потом шепчет:

— Твой английский ужасен.

И я шутливо бью ему под дых, отчего он начинает кашлять совсем уже не понарошку. На весь зал откуда-то раздается заунывное «Рюмка водки на столе», исполнитель слишком очевидно фальшивит. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь определить источник звука, вижу горящую лампочку над одной из дверей справа. В другом конце зала висит экран, на котором бегут строки песни. Вот, значит, куда мы попали!

— Я не про произношение, я про… — Начинает оправдываться Джон.

— Знаю. — Обрываю его на полуслове. — Ты про то, как я складываю слова в предложения. — Залпом допиваю коктейль. — Наплевать! Эй! — Подзываю бармена, — Там свободно? — Указываю на маленькие двери справа.

— Да, в третьей сейчас никого. Как раз будет ваша очередь на две песни.

— Отлично, дай-ка нам бутылку рома с собой.

Расплачиваюсь сама потому, что в карманах Джона отыскиваются сплошь зеленые купюры. Встаю и тащу своего спутника в отдельную кабинку.

— Что там? Куда мы? — Пытается сопротивляться он.

Впихиваю его внутрь, закрываю дверь и падаю на диван. Маленькую комнатку со столиком и диванчиком освещает лишь свет экрана телевизора, висящего на стене, и тусклая подсветка где-то над головой.

— Караоке, — говорю я.

— О, нет-нет-нет, — отмахивается Джон. — Это издевательство. Тем более я уже выпил, так что ничего хорошего точно не выйдет. Обычно я всегда отказываюсь от этой сумасшедшей идеи.

Беру пульт, листаю каталог на экране.

— Будет весело. Обещаю. — Пью ром прямо из горла, передаю своему новому другу. — Сейчас ты поймешь, что мой ужасный (пытаюсь имитировать британский акцент) английский просто прекрасен по сравнению с тем, как я пою.

Джон отпивает немного, морщится и ставит бутылку на столик. Садится на диван и в ожидании складывает руки на груди. Выбираю IOWA — «Мои стихи, твоя гитара» — там не нужно вытягивать сложные ноты, можно расслабиться и пошалить. Как только начинается музыка, я пою, пританцовывая, и смеюсь, когда мой спутник показывает «палец вверх».

Да! Я — звезда! Сегодня ему вряд ли удастся меня перепеть. И не только ему. Вряд ли там, в зале, найдется хоть кто-то способный так же выложиться, как я.

— Учись! — Говорю, выпрямляя спину, и, как только мелодия стихает, передаю ему микрофон.

Джон аплодирует.

— Мне так не спеть, — честно признается он.

— Попробуй, на, — протягиваю ему пульт, — обещаю, смеяться не буду.

— Но-о-оу, — продолжает отбрыкиваться Джон.

— Испугался?!

Он хмурится.

— Я?

— Ты-ты!

— Ну, держись, — прищуривается хитрец, встает, берет пульт и принимается листать каталог. Ищет долго и упорно, перебирает десятки англоязычных песен, раздумывает, что выбрать из «Биттлз», пока вдруг не натыкается на ту самую песню, что Дима включал мне в машине.

— Да-да! — Кричу я. — «Give Me Your Love»! Великолепный выбор!

— Не-е-т, — качает головой Джон. — Только не она. Честно, Энни, не стоит.

— Ты прав, тебе не осилить такую.