Очень живо и с большим чувством.

— Что-то не так? — спросил Гор, взял со стола бутылку и разлил ром по стаканчикам.

— Все как всегда. — Я вздохнул.

Мы чокнулись и с большим удовольствием употребили напиток.

Свен взял тайм-аут, причем аж на двое суток. Значит, на горизонте замаячила очередная подлянка. Вести дела иначе этот достойный человек просто не умеет. Я еще раз поразился тому факту, что он до сих пор топтал землю, грелся на солнышке, расслаблялся в джакузи, а не в котле с кипящей смолой.

Своеобразный персонаж, ничего не скажешь. Если вы подрядились что-то для него сделать и выполнили свои обязательства, то он непременно рассчитается с вами в срок и полностью. Может, потом даже угостит ужином.

Но расслабляться вам не следует. Сразу же после этого Свен обязательно постарается вернуть собственные затраты. Желательно с неплохими процентами. В прошлый раз такой фокус со мной не прошел. Поэтому он так на меня обиделся.

Значит, сейчас, именно в этот момент, мой старый, болезненно честный друг из кожи вон лезет, буквально выворачивается наизнанку, чтобы оставить меня в дураках. Зачем, интересно, ему понадобились эти два дня? Или они нужны кому-то еще?

— Повторим? — Гор потянулся к бутылке. — По-моему, имеем полное право.

— Кто бы спорил. — Я вздохнул и придвинул к нему стаканчик. — Промочить печень после работы — святое дело.

— А я о чем?

— Вот только увлекаться не будем.

— Почему? — разочарованно спросил он. — Ведь дело-то сделано.

— Сделано, — согласился я. — Но не все.

— Это как?

— Да так. — Я отсалютовал собутыльнику стаканом и пригубил ром до самого дна. — Завтра нам еще работать.

— Зачем?

— Затем, чтобы получить то, что обещано, и нормально с этим уйти. — Я закурил и с душевной тоской глянул на пузатый сосуд черного стекла. — Наливай, что ли.

— Есть! — Гор исполнил команду быстро и по-офицерски четко.

Вот что значит опыт!

— Хорошо-то как! — Я выпил и плотно закусил сигаретным дымом. — Слушай, если хочешь, можешь улетать. Ты мне уже очень даже хорошо помог.

— Да ладно. Вместе начали, так и закончим. — Гор щелкнул ногтем по бутылке. — Эту-то, надеюсь, прикончим?

— Эту. — Я опять подвинул стаканчик поближе. — Безусловно.

Потом Гор ушел к себе, а я остался за столом. Сидел, курил, рисовал на бумаге каракули.

Зазвонил телефон.

— Привет! — буркнул Сергеич.

— И тебе не хворать, — отозвался я. — Что-нибудь случилось?

— В общем, да. — Мой куратор помолчал немного и вдруг выдал: — У меня в квартире больше нет клопов.

— Ни одного? — изумился я.

— Точно, — подтвердил он. — Сам проверял.

— С чего бы это?

— Понимаешь… — Он опять взял паузу. — Вчера меня вызывали на ковер.

— На какой?

— На наш, родной, — и пояснил: — К новому шефу.

— И что?

— Вроде неплохой оказался мужик, — заметил Сергеич. — Намекнул, что врагов у тебя хватает, но он не в их числе. А когда я вернулся домой, никакой живности не обнаружил. Как будто ее и не было.

— Вот, значит, как, — протянул я. — Интересно.

— Очень, — согласился он. — И еще…

— Что?

— Шеф намекнул, что тебе сейчас лучше всего где-нибудь отлежаться. Дал один адресок в Вене. Там для тебя документы и деньги на первое время.

— Вот как.

— Что будешь делать?

— Если честно, сам пока не знаю.

— Думай, — посоветовал он и отключился.

Я тяжело вздохнул и стал думать. Об очень многом. Потом опять взялся за телефон.

— Добрый день! — Я нырнул в просторный салон внедорожника и расположился на переднем пассажирском сиденье.

— Взаимно. — Свен сидел, повернувшись спиной к дверце, с неизменной сигарой в левой руке и с пистолетом в правой, направленным, кстати, мне в живот.

— К чему это? — искренне удивился я. — Мы же вроде не первый год знакомы.

— Так, на всякий случай. — Свен чуть шевельнул стволом. — Сидите спокойно, приятель, и никто не пострадает.

— Обидно даже, — заныл я. — За кого вы вообще меня принимаете?

— За психа, — пояснил он. — Что вы сделали с беднягой Билли?! Это же просто ужас. — Он поежился.

Я пожал плечами и заявил:

— Этот идиот сам виноват. Он давно напрашивался.

Чистая правда. Уж если крошка Билли так любит причинять людям боль и всячески их унижать, то он должен быть готов к тому, что кому-то это может не понравиться. Я сломал ему челюсть длинным боковым справа на прыжке. Иногда у меня проходят очень даже неплохие удары, особенно если я не забываю надеть на руку кастет. Второй раз я приложился, как говорится, с локтя и угодил ему прямиком в глаз.

— Признаться, я был о вас лучшего мнения, — горько проговорил Свен.

— Да ладно. — Я аккуратно, двумя пальцами извлек из нагрудного кармана бумажник. — Вы позволите? — Я раскрыл его, извлек пару банкнот по сто долларов, подумал и добавил еще одну. — Это ему на лечение.

— Маловато будет, — сказал Хант.

— В самый раз. — Я закрыл бумажник и вернул его на прежнее место. — Так что, перейдем к делу?

— Пожалуй, самое время. — Свен ткнул стволом в сторону бардачка. — Откройте.

— С радостью. — Я извлек из бардачка коричневый конверт, совсем тонкий, размером с половину стандартного листа. — Это что?

— Все, что удалось раздобыть по вашему запросу, — пояснил Свен. — Откройте и посмотрите.

— Успеется. — Я сложил конверт пополам, сунул в набедренный карман брюк, застегнул молнию и закрыл клапан на липучку. — А это? — Я взял второй конверт, желтый и довольно-таки толстый. — Полагаю, тут мой гонорар, все пятьдесят тысяч.

— Сорок восемь триста, — уточнил Свен. — У меня были расходы.

— Тысяча семьсот долларов за какой-то пластид?! — искренне возмутился я. — Грабеж среди бела дня!

— Плюс надбавка за срочность.

— Минус подоходный налог. — Я засунул пакет во второй карман.

— Что-нибудь еще? — Мой собеседник и верный друг тонко, как и полагается человеку с университетским образованием, намекнул, что аудиенция подошла к концу, и мне пора выкатываться.

При этом он посмотрел на меня с легкой жалостью, как на самого последнего недоумка.