– Нет, – помрачнев еще сильнее, ответил Ульдрих, – это выделены отдельно разумные, сила которых в разы больше, чем у архимагов. – В зале удивленно ахнули. – Да-да, вы не ослышались: их замеренная нашими приборами мощность примерно в пять раз больше, чем у нашего архимага в слиянии. В империи только четверо разумных имеют примерно соответствующую магическую силу, и то в слиянии со своей феей. Двое из них – присутствующие здесь уважаемые Эльнориэль де Амидал и Гримжоу де Ундо. Естественно, это не боги, но явно их приближенные помощники, но не командиры. Наблюдение точно показало полное отсутствие приказов с их стороны.

– Другими словами, следующее число – шестьсот – это архимаги, – невесело хмыкнув, произнес император.

– Так точно, – кивнул Ульдрих и тут же что-то тихо сказал в амулет связи. Монитор с цифрами мигнул, и наконец возле каждой цифры появилось название. – Вот теперь все правильно.

Хосе задумчиво смотрел на цифры. Если бы не эти двенадцать особенных архимагов, то все обстояло бы не так уж и плохо. По количеству архимагов империя превосходила противника на двести разумных, но вот почти шесть тысяч старших магистров – это слишком серьезно. Тут уже противник превосходил в силе на примерно тысячу магов. А вот по остальным параметрам ситуация была почти равная, кроме рядовых бойцов: у империи почти три миллиона против шести у противника. А ведь на других материках такая же ситуация. Если враг сюда пришел надолго, то будет весьма сложно отбиться от всех сил, а ведь они пока еще не видели богов…

– Может, стоит ударить мощнее по одной из точек высадки? – задумчиво произнес командующий морским флотом. – У нас и флот в некоторых местах может помочь огнем.

– Нет, – отрицательно помотал головой Гримжоу, – сейчас нам важнее собрать информацию о противнике и его методах и только после этого принимать решение. Ударные группы готовы, и, как только у нас будет более полная информация, мы нанесем удар. В том числе с помощью флота.

– Нам бы продержаться еще пару недель, и тогда будет сюрприз врагу, – сокрушенно покачав головой, произнес Алекс Мурок. – У нас почти готова первая партия штурмовых бомбардировщиков. Пятьдесят машин – это немного, но и не мало. Если ударить в одной точке, то даже архимагам мало не покажется.

– Звучит хорошо, но, как меня заверил Хосе, авиация сможет эффективно нанести лишь один удар, а потом противник будет уже готов к отражению ее атак, – возразил ему Гримжоу.

– И что они смогут сделать против штурмовых машин на дистанции в десять километров? – усмехнулся презрительно Алекс. – Они даже не увидят штурмовики.

– Не стоит недооценивать тех, кто смог создать межпланетарный портал, и не один, – спокойно произнес де Амидал, лениво вращая монетку в пальцах, – мы не знаем абсолютно ничего об их методах обнаружения целей и радиусе действия их оружия. Они ведь наши спутники на орбите своей планеты сбивают…

Алекс хотел было возразить, но, мрачно вздохнув, промолчал. Он хотя и был весьма горячим парнем, но, когда нужно, думать умел.

– Ты нам лучше скажи, как обстоят дела с пилотами? – спросил старик, хитро прищурившись.

– Плохо, – поморщился от этого вопроса Алекс, – взлет, посадка – вот и весь их опыт. Если у противника есть система магической ПВО даже на уровне имперской, то машины мы потеряем в первом же бою.

– Ну вот, а ты говоришь, бомбами закидаем, – усмехнулся старик. – Хотя да, один раз, в нужном месте, атаку успешно проведем. Если продержимся, конечно.

– Что у нас по элитным частям? – обращаясь к Хосе, спросил император.

– На бумаге двадцать четыре группы готовы и в теории смогут уничтожить один из таких разломов вместе со всеми командирами противника в том месте, – спокойно прокомментировал тот, вставая с места, – на деле же я не уверен, что они даже разлом ликвидируют, про командование противника вообще молчу. Но если направить по две группы на каждого из этих особенных архимагов, то есть шанс успешного завершения миссий. Правда, обратно мало кто сможет вернуться.

– И каков шанс, по твоему мнению? – заинтересованно спросил император.

– Минимум сорок процентов этих особенных будут уничтожены. Количество выживших с нашей стороны – максимум двадцать процентов, – спокойно произнес Хосе.

– Хм. Что на это скажете, Гримжоу? – спросил император.

– Если их предполагаемая мощь подтвердится… – задумавшись, ответил тот, – то, скорее всего, так и сделаем. Правда, у нас есть идеи, как повысить количество потерь противника.

– И как же? – внимательно посмотрел на него император.

– Четверо разумных, равных им по силе, у нас есть; еще и Хосе, думаю, тоже не слабее. Так что попробуем устроить ловушку для гостей, – зло усмехнулся Гримжоу.

– Выбрать безлюдное место и активировать твое слияние? – спросил император, стуча пальцами по столу.

– Как вариант, – пожал плечами Гримжоу.

Эффект слияния Гримжоу уже был известен Хосе. В этот момент фея полностью берет под контроль тело и магию Гримжоу, так как во много раз сильнее его самого. По его словам, обычно фея контролирует свои желания, но в этот момент полученные сила и мощь затмевают ее разум и она крушит все подряд. В течение минимум получаса маг бушует на одних животных инстинктах, и только потом фее удается обуздать свои стремления, и обессиленный Гримжоу получает двойной урон своему здоровью. В западной части империи до сих пор существует пустыня Ундо, где когда-то был обычный зеленый пейзаж, а теперь в радиусе двадцати километров один песок. Результат последнего слияния Гримжоу, примерно девятьсот лет назад.

– Хорошо. Тогда так и поступим, – подвел итог император. – Что у нас по остальным вопросам?

Хосе, слушая доклады, большую часть пропускал мимо ушей: он и так владел всей необходимой информацией. Сейчас его больше волновали результаты первого прямого боестолкновения между имперцами и противником. По сути, именно для этого все тут и собрались, мало кто думал, что противник станет делать паузу перед атакой, а значит, очень важно получить результаты и принять меры противодействия сразу.

Сергей Громов в прошлой жизни мало что-то ценил или любил и тем более не верил в Бога. Сложно обладать верой, если у тебя в двенадцать лет обнаруживают рак крови. Вначале еще задавал себе вопросы: «За что? Почему?» – но после неудачных попыток лечения вопросы стали совсем другими. Особенно когда Сергей осознал, что жить ему максимум до шестнадцати лет. Время пролетело быстро: казалось, только недавно ему сообщили диагноз, и вот он уже лежит в постели и понимает, что все, это конец. Жизнь уходила медленно и тоскливо. Находясь под действием обезболивающих препаратов, Сергей не чувствовал боли тела, а вот боль души заглушить было нечем. Безумно хотелось жить, хоть как-то, но жить. До самого последнего момента он не верил, что умрет, но смерть не слушает пожелания своих жертв. Шестнадцатилетний подросток умер под слезы родителей и грустный взгляд врача. Наверно, именно из-за пережитого Сергей не сломался после того, как осознал себя в теле новорожденного ребенка. Желание жить вспыхнуло с такой силой, что он был готов терпеть любые испытания. Если для других этот процесс был тяжелым и унизительным, то для Сергея он стал радостным и светлым. Ему подарили новую жизнь. До двадцати лет он подсознательно боялся повторить свою прошлую жизнь, но чем дальше, тем меньше оставалось в памяти того, что было в другом мире.