– Я не знал, – тихо ответил мистер Голт. – Мы почти ничего не знаем о том, что делают другие члены Ордена. Брат Лойола предпочитает, чтобы всё было именно так. Кое-кто только что объяснил мне всё по телефону.

Эмми сжала губы. Мистер Голт вовлёк своего одиннадцатилетнего сына в тайное общество. Его нельзя было назвать невиновным.

Мистер Голт положил руки Оливеру на плечи и наклонился, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Мы об этом позаботимся, – прошептал он. – Орден всегда заботится о своих.

Оливер ничего не сказал. Он продолжал молча глядеть на пол.

Мистер Голт выпрямился.

– Как я уже говорил, завтра мисс Бойд будет снова принята в школу и в понедельник может начать посещать уроки.

– И в чём подвох? – Эмми не скрывала недоверия.

Мистер Голт сглотнул.

– Никакого подвоха нет, мисс Уиллик. Наши люди на мосту сегодня вечером видели, как твой отец барахтается в воде. Течение утянуло его под воду. Мне очень жаль, но он действительно мёртв.

Эмми уставилась на пол. Кажется, отец разыграл отличный спектакль. Исчезнув под водой, он тут же сунул в рот трубку от баллона с воздухом и позволил реке нести его вниз по течению, пока не смог безопасно выбраться на берег.

– Поскольку твой отец мёртв, у нас нет возможности получить сведения, о которых, очевидно, тебя спрашивали. Поскольку ты не можешь дать Джонасу то, что ему нужно, мы приняли решение заняться другими делами. Ты больше не представляешь для Ордена интереса.

Ноги Эмми подкосились, и она ухватилась за край кухонного стола. У неё получилось. Она наконец-то избавилась от них и, возможно, помогла своему отцу.

– Почему Джонас вернул меня в Уэллсворт? – спросила Лола. – Вряд ли он сделал это по доброте душевной.

– Нет, – коротко ответил мистер Голт. – Он сделал это по настоянию одного из своих ближайших советников. – Он повернулся и начал спускаться по лестнице. Оливер последовал за ним.

– Идём, – сказал Джек Эмми. – Надо уложить тебя спать. Хочешь отдельную комнату или будешь ночевать с Лолой?

– С Лолой. – Эмми совершенно не хотелось быть одной.

Джек провёл их по четырём лестничным пролётам на самый верхний этаж дома.

– Ты можешь зайти и немножко посидеть с нами? – спросила Эмми.

– Конечно.

Эмми закрыла за ним дверь и заперла её. Потом сняла кардиган и вытащила из петлицы камеру.

– Эм, что ты…

– Возьми свои камеры, – прошептала Эмми, отдирая приклеенный сбоку аккумулятор. – Твой отец про них не знает?

Джек покачал головой. Он вытащил камеру из пиджака, а Лола нашла свою в валявшемся на полу платье.

– Дайте мне карты памяти. – Эмми сняла крышку с аккумулятора и вытащила карту памяти. Она бросила её на пол и раздавила ногой.

– Что, чёрт возьми, происходит? – прошипела Лола.

Эмми выхватила у неё карту памяти и раздавила её. Потом сделала то же самое с картой Джека.

– Это видео больше никуда не попало, верно?

– Нет, – ответил Джек, – камеры полностью автономны.

Эмми глубоко вздохнула.

– Хотите узнать, что произошло на самом деле?

Лола ужасно рассердилась, когда Эмми рассказала им правду.

– Почему ты нам сразу не сказала? Мы могли бы тебе подыграть.

– Мне было нужно, чтобы ваша реакция была совершенно искренней, – объяснила Эмми. – Я знала, что папа Джека будет подслушивать под дверью. Я хотела, чтобы он поверил, что на этот раз мой отец действительно мёртв.

– Кажется, это сработало, – тихо ответил Джек. Он сидел на кровати, прислонившись головой к стене.

– Мне очень жаль, что ты поругался с отцом, – сказала Эмми.

– А мне нет, – ответил Джек. – Я бы никогда не сказал этих вещей, если бы ужасно не рассердился, а если бы я их не сказал, он не смог бы убедить Джонаса оставить тебя в покое.

Джек был прав. Эмми была его должницей.

– Ну и как ты себя чувствуешь, когда наконец отделалась от Ордена? – спросил Джек.

Эмми закрыла глаза.

– Мне кажется, я ещё не до конца это осознала.

– А я определённо точно осознала, – вставила Лола. – В Эриндейле ноги моей больше не будет.

Они поговорили ещё немного. Эмми заснула прямо на покрывале под голоса своих друзей.

Когда на следующий день они тихо спустились вниз, был уже почти полдень.

– Кажется, утром мама прислала мне миллион сообщений, – заметила Лола, посмотрев на телефон. – Наверное, она уже знает, что я возвращаюсь в Уэллсворт.

– Сэм спрашивает, всё ли у нас хорошо, – сказал Джек. – Ну… Это так? Я имею в виду, у нас всё хорошо?

Все трое переглянулись. Они вместе вернутся в школу. Снова вернутся домой.

– Да, – сказала Эмми. – Думаю, да.

Джек ухмыльнулся.

– Я напишу Сэму.

Эмми ощутила знакомую лёгкость в животе. Она по-прежнему злилась на Сэма, но одновременно испытывала к нему и другие чувства.

Они поднялись по небольшой лестнице в задней части дома и вошли на кухню. На самом верху лестницы они замерли. Оливер держался за раскрытую дверцу холодильника, глядя куда угодно, но только не на них.

В комнате было совершенно тихо. Кажется, никто не знал, что сказать.

Наконец Лола нарушила молчание:

– Доброе утро, Оли. Ты уже позавтракал?

Брови Оливера поползли наверх.

– Нет…

– Отлично, – продолжала Лола, входя на кухню. – Я готовлю потрясающие гренки. Это единственное блюдо моего папы, которое на вкус отличается от сухой коры. – Она принялась доставать из холодильника продукты, делая вид, что не замечает удивлённых взглядов.

– Почему… Почему вы всё это делаете? – наконец спросил Оливер.

Лола взглянула ему прямо в глаза.

– Мы твои друзья, и ты должен знать, что Орден не единственный твой выбор.

Оливер перевёл взгляд на свои руки, но Эмми заметила, как приподнялись уголки его губ.

Оли помог им готовить завтрак, но съел всего несколько кусочков и тут же ушёл наверх. Вероятно, ещё некоторое время они будут стесняться друг друга.

Мистер Голт оставил на кухонном столе две коробки с пирожными, и после этого желудок Эмми вскоре оказался до краёв набит сахаром.