Большую часть грузов везли в Архангельск. Это уже двести с лишним километров от линии фронта. Вражеским самолетам прорываться сюда труднее. Но и путь для конвоев намного длиннее сквозь узкую горловину Белого моря.

Чтобы прервать коммуникации, немцы держали за линией фронта сотни самолетов и, меняя друг друга, ныряли подводные лодки. Судьбу одной из них мы проследили. Конвои несли потери, но далеко не все немецкие самолеты и подлодки возвращались домой.

Оживленный перекресток водных и воздушных маршрутов. До 1944 года эти места не знали покоя. Жестокая война среди льдов оборачивалась огромными человеческими жертвами. Зачастую из команды затопленных кораблей не выживал никто.

Ледяная вода не отпускала свои жертвы, оставляя им считаные минуты. Подбитые самолеты исчезали в тумане и врезались в скалы Кольского полуострова. Сколько этих обломков и человеческих останков лежат и поныне в ущельях и ледниках! Не сосчитать.

Двенадцать бомбардировщиков Пе-2, или, как их чаще называли, «пешки», шли на высоте пяти тысяч метров. Эти самолеты считались лучшими тактическими бомбардировщиками, развивали скорость до 530 километров в час, славились точностью пикирования и несли 800 килограммов бомб.

Беда в том, что для задания, которое они получили, двенадцати самолетов было мало. Да и прикрытие довольно жидкое, всего четыре истребителя во главе с прославленным летчиком Павлом Горшеней.

Целью полета был немецкий аэродром, расположенный в 130 километрах от Мурманска на отбитой у нас территории.

Здесь базировались двухмоторные «Юнкерсы-88». Аэродром занимал выгодное положение. Отсюда совершались налеты на Мурманск, а близость побережья позволяла перехватывать союзные конвои и советские корабли.

Неделю назад «Юнкерсы» бомбили конвой и, не обращая внимания на сильный зенитный огонь, сумели потопить крупный транспорт и поджечь два танкера. Бензин и нефть разлились по огромной площади. В огне сгорали спасательные шлюпки и плоты, набитые моряками.

Крики обреченных моряков заглушали выстрелы зениток с ближнего эсминца, люди поджаривались заживо. Погибли более трехсот человек. Огонь не сумел охватить всю площадь. Но моряки, плывущие по разливам сырой нефти, подобранные сторожевиками, также мучительно умирали — их внутренности были сожжены нефтью.

Американцы и англичане умели не только произносить комплименты. Не повышая тона, внешне спокойно, они потребовали немедленно уничтожить аэродром, стоявший на пути конвоев.

– Погибли четыреста восемьдесят моряков, в том числе сорок офицеров, — медленно произносил русские слова представитель Англии. — Матросы в портах бастуют, не хотят идти на верную смерть. Или вы считаете, что пять сотен погибших — это мелочь?

– Мы так не считаем, — ответил представитель Северного флота. — На этот аэродром мы в течение месяца совершили два налета и потеряли двадцать самолетов, но там слишком сильное зенитное и авиационное прикрытие. Результаты бомбометания оказались весьма скромными.

– Вы цените жизни своих летчиков дороже, чем жизни американских и британских моряков?

– Оставим ненужную риторику, — ответил представитель флота. — В течение недели мы предпримем меры.

– Я тоже против ненужной риторики, — заявил американский представитель. — Но налет на аэродром должен быть действенным, силами не меньше авиаполка.

– Тактические вопросы о количестве самолетов мы решим сами.

– Надеемся, это не будут два-три штурмовика? Шум для отвода глаз.

– Надейтесь. Мы задействуем все, что возможно.

На этой встрече не пили водку или виски и не хлопали друг друга по плечу. Накопилось слишком много взаимных претензий. Сухо попрощались и разошлись. Разве союзникам докажешь, что бои идут от Баренцева и до Черного моря? Авиаполки насчитывают по несколько самолетов, где десять, где пятнадцать, а в некоторых и того меньше. Приходят новые машины, заступают на службу молодые летчики и сгорают, как в топке, в первых же боях.

Наскребли на нескольких аэродромах двенадцать пикирующих бомбардировщиков. Загруженные под завязку крупными и мелкими бомбами, они благополучно пересекли линию фронта. Истребители прикрывали их сверху, готовые защитить их от «Мессершмиттов».

Майор Павел Горшеня, когда-то добивший «Кондора», имевший на счету шестнадцать уничтоженных вражеских самолетов, сменил старый «ишачок» И-16 на «Як-1», скоростной истребитель с 20-миллиметровой пушкой и двумя крупнокалиберными пулеметами.

Вся группа именовалась в документах авиаполком. Но двенадцать «пешек» по сути всего лишь эскадрилья, а четыре истребителя даже эскадрильей не назовешь. Одно утешение, что летчики в большинстве своем опытные и линию фронта прошли без потерь.

Пе-2 начали снижение. Внизу уже виднелось летное поле. Было раннее утро, полеты еще не начались, и большинство «Юнкерсов» стояло по периметру. Штук пять выкатили на взлетную полосу, возле них возились техники.

Зенитчики разглядели русские самолеты с опозданием. «Пешки» зашли со стороны солнца и легли на боевой курс, с которого свернуть не имели права. Ударили тяжелые орудия калибра 88 миллиметров, вскоре к ним присоединились счетверенные 20-миллиметровые автоматы и крупнокалиберные пулеметы, выстилая разноцветную завесу снарядов и пуль.

Трассы уткнулись в головной бомбардировщик, но он прошел сквозь них, получив не менее десятка пробоин, и обрушил вниз восемь стокилограммовых бомб. Один из «Юнкерсов-88» вспыхнул огненным клубком, у второго оторвало крыло, он завалился набок.

Пе-2 шли тройками, и первой тройке, как это часто бывает, повезло. Они отбомбились, не потеряв ни одной машины, хотя каждой досталось несколько пробоин. Позади остались два огромных костра, горели двухмоторные «Юнкерсы», несколько самолетов были повреждены.

Второй тройке пришлось куда тяжелее. На ней скрестился огонь всех зениток и пулеметов. Вспыхнул левый мотор у одного самолета, снаряды «двадцатимиллиметровки» прошили фюзеляж и кабину второго бомбардировщика.

Эти «пешки» тоже сумели вложить бомбы в цель. Взрыв разнес кормовую часть «Юнкерса». Огромный самолет высотой пять метров с двадцатиметровым размахом крыльев осел на обломок фюзеляжа, хвост отбросило в сторону. Другой «Ю-88», с которого не успели снять брезент, вспыхнул от попадания нескольких зажигательных бомб.

Стрелки кормовых пулеметов посылали очереди в остальные «Юнкерсы-88», но эффект от пуль винтовочного калибра был мизерный. Одна из тяжелых зениток все же поймала в прицел советский бомбардировщик. Осколочный снаряд развалил самолет на куски.

Счетверенные установки азартно добивали Пе-2 с горящим мотором. Сыпались клочья обшивки, отлетел целый лист, обнажив внутреннюю часть фюзеляжа. Хвосты «пешек» были двухкилевые. Когда снаряды рассекли левый киль, самолет потерял управление и, кувыркаясь, рухнул на землю. Успел выпрыгнуть лишь один летчик, но высота оказалась слишком малой. Парашют раскрылся лишь наполовину, тело ударилось о камни, рядом горели обломки его самолета.