– Это одно и то же, – по пути, пока мы пробирались между ровными рядами заваленных самым разнообразным хламом полок, поясняла мне Варвара. – У нашего дара одна природа, так что мы способны ощущать его, когда находимся рядом. Так что я уверена – поблизости нет никаких чар. И… это странно.

– Почему?

– Потому что дара Богданы я тоже не чувствую.

– Ну, может, пока она спит, дар… это… не выделяется? – Я поморщился, когда с ближайшей полки мне улыбнулся пожелтевший человеческий череп. – Ни хрена себе… – Луч фонарика выхватил из темноты обычные трехлитровые банки, где в мутной жиже плавало не только всякое зверье, но и отрубленные человеческие конечности. – Вот это я называю специфичными вкусами! У твоей бабушки тоже была такая впечатляющая коллекция?

– Нет, – Варя покачала головой, оглядываясь скорее с любопытством, чем с отвращением, – наш род жил в ладу с природой и фокусировался на единении с ней. Богдана, видимо, сделала иной выбор. И все же это странно…

– Ты про… вот это?

– Нет. Я о том, что не ощущаю Богдану.

– А знаешь, что я не хотел бы ощущать? – тихо спросил я. – Какую-нибудь из частей своего тела в качестве разносола! – Отодвинув девушку, я протиснулся вперед и начал медленно подниматься по лестнице, уповая на то, что люк не заперт.

Удача! Дверца с этой стороны открылась легко и тихо. Но я не спешил. Выключив фонарик, я некоторое время стоял в темноте, выжидая, когда привыкнут глаза. Когда это случилось и размытые темные пятна начали приобретать вполне определенные очертания, я снова приоткрыл дверцы.

Вроде бы кухня. Падающий сквозь незашторенное окно лунный свет отражался от гладкой поверхности массивного холодильника и тускло блестел на выпуклых боках замерших на плите кастрюлек. Пахло здесь, кстати, действительно очень вкусно – нюх Дарьи не подвел.

Некоторое время послушав царившую в доме тишину, я все же решил вылезти из погреба. Стараясь не шуметь, подошел к окну и осторожно выглянул – тишина и темнота. Замечательно! Пока что нам везло. Если так продолжится и дальше, то, глядишь, управимся без лишних хлопот.

Не успел я так подумать, как что-то пошло не так. Что именно? Не знаю. Но определенно что-то случилось! Странное чувство тревоги вспыхнуло в моем сознании, заполняя собой все вокруг. Я чувствовал страх – дикий, неописуемый, панический. Но это был не мой страх. Чужой.

– Сейчас попробую отыскать Богдану, чтобы не бродить по особняку вслепую, – сказала Варвара.

Я кивнул, не оборачиваясь на девушку. Что все это значит?! Кто испытывает настолько сильный ужас? Неужели Дарья до кого-то добралась? Но нет, не похоже, чтобы кто-то страдал физически. Откуда мне это известно? Я это просто знал, и знания эти пришли ко мне вместе с Лихом Одноглазым. Тьма в моей душе радостно всколыхнулась, реагируя на столь приятные ей эмоции. Словно обрадованный дождем после засухи человек, я готов был запрокинуть голову, раскинуть руки и радостно подставить лицо под этот нарастающий поток.

Пока я разбирался, что все это значит, чужой страх сменился обреченностью, и я затрепетал от восторга. За обреченностью пришло опустошение, а следом за ним и боль. И все это всего лишь за несколько минут. Прикрыв глаза, я мысленно потянулся к источнику пульсирующего страха, что распускался подобно уродливому цветку где-то наверху. Под самой крышей. Он был совсем рядом, гниющий, липкий, мерзкий… и такой желанный.

Я хотел сорвать его!

– Не вижу ее. – Озадаченный голос Варвары выдернул меня из цепких когтей наслаждения чужим горем. – Не понимаю.

– Зато я понимаю, кажется, – я резко повернулся к девушке, – нам надо наверх. Быстро.

– Что? Почему? – Ничего не понимая, Варвара все же поспешила за мной.

Почти не скрываясь, я вышел из кухни в длинный коридор. Дом был погружен в сон – возбужденным и обострившемся внутренним восприятием я ощущал спокойствие спящих людей. Их было немного, и не спал только один.

Широко шагая, я прошел вперед в поисках лестницы. Она нашлась в гостиной. Спеша, я почти не обращал внимания на вычурное убранство особняка. Хотя в своем обычном состоянии непременно отметил бы обилие золотого цвета и показного богатства. Но сейчас настоящим сокровищем для меня были вовсе не золотые подсвечники, старые картины в громоздких рамах и тяжелые гобелены. Нет! Я желал ценностей совершенно не материальных, а именно – чужих страха и боли.

Поднимаясь по лестнице, я ощущал, как мои шаги становятся все шире, а потемневшие волосы начинают удлиняться, щекоча щеки. Серые цвета́ ночи стали ярче, насыщеннее, и мрак перестал быть преградой для моего глаза. По мере приближения к источнику вскармливающих меня эмоций я все сильнее ощущал голод.

– Влад, – торопливые шаги едва успевавшей за мной Варвары стихли, – ты… Что такое? Что случилось?

– Я чувствую ее, – тихо произнес я, указывая длинным ногтем на потолок. – Там льется вода и… кровь.

– Кого ты чувствуешь? – Ведунья нерешительно приблизилась. По ее глазам было видно, что я ее пугаю. Но девушка держалась молодцом. – Богдану?

– Смерть, – коротко ответил я и рванулся вверх.

Не чувствуя ступеней под ногами, я мчался к своей цели. Ее страх и боль начинали постепенно угасать, обращаясь сухим скепсисом и безразличием. Это были чувства смирившегося со своей судьбой человека. Сдавшегося. Жалкого и беспомощного. И это совсем не походило на властную, как мне казалось, Богдану.

Устланный бархатистым ковром коридор остался позади, и спустя мгновение я уже стоял у нужной двери. Сомнений не было – Богдана точно там. Мои пальцы коснулись дверной ручки – не заперто. Легонько толкнув дверь, я переступил порог, и дурманящий аромат крови окатил меня с головой.

Но цыганки в комнате не было. Когда подоспела Варвара, я уже стоял посреди просторного помещения, больше похожего на капитанскую каюту пиратского корабля: от обилия золота и вычурной роскоши рябило в глазах! Уж не знаю зачем, но в углу на специальной стойке замер составленный из доспехов рыцарь. И цвет его брони недвусмысленно намекал, из какого драгоценного металла она сделана.

В моем нынешнем состоянии я не обращал внимания на безмерно пестрый интерьер, а рыцарь привлек мое внимание исключительно потому, что был похож на живого противника – мало ли на какие фокусы способна цыганская ведунья? Но нет – золотой страж оставался полностью бездушным и неподвижным.

– Книга! – воскликнула Варвара, не справившись с эмоциями, и поспешно зажала рот руками. По счастью, ведунья спохватилась вовремя, и ее возглас не успел разнестись по всему дому. – Книга… – уже шепотом повторила она, тыча пальцем на широкий дубовый стол, обтянутый зеленым сукном, прямо посреди которого и лежал старинный фолиант, схожий с теми, которыми сейчас владела Варвара.

– Возьми, если нужна. – Я пожал плечами, едва взглянув на книгу, рядом с которой неровной россыпью лежали какие-то чудны́е карты. Гадальные? – Богдане все это ни к чему. Теперь.