Грошев замолчал.

Азов.

– Что давно? – тут же переспросил Синцов.

– В жизни есть главные вещи и есть вещи не главные, – неожиданно серьезно сказал Грошев. – Тому, кто их путает, позавидовать сложно.

Великий Устюг.

– Да, позавидовать сложно, – печально сказал Грошев. – Сложно…

– А что стало с тем? Ну, который хотел узнать про три рубля?

– Расследование так ничем толком не закончилось, он не смог выяснить происхождение этой монеты. По всем признакам она должна была быть настоящей, вес, рука и клеймо миницмейстера, возраст и состав серебра.

Архангельская область. Прилипла к Астраханской.

– Но найти ни одного упоминания про эту монету в литературе или в архивах не удалось. Поэтому ее отказались внести в каталоги, как фантазийную. И ценность ее, соответственно, заключалась лишь в цене металла.

– И?

– Он спился. А умер после того, как потерял свою монету в автобусе – он с ней расстаться не мог и везде с собой таскал. Умер от расстройства через два дня.

Выборг. Совсем поцарапанный Выборг, наверное, не пойдет.

– Не повезло, – посочувствовал Синцов.

– Да, не повезло. Кстати, что касается везения, – Грошев повернулся и поглядел на Синцова. – Как я уже и говорил, госпожа Удача просто поцеловала нас в лоб.

– Это как?

– Это так, – Грошев указал на жетоны, разложенные по столику. – Сразу двадцать три жетона! И просто так, на ровном месте! И Чучел их отдал даром. Такого с ним никогда не случалось. Твоя заслуга. Даже если посчитать по пятьсот рублей, то это почти десять тысяч. Как?

– Нормально…

– Я считаю, что очень хорошо. Если учитывать вчерашнего магнитного Гагарина и вчерашний же жетон… Двадцать четвертый. Я считаю, что результат отличный. Сколько стоит Гагарин, я вообще не знаю, думаю, немало. Во всяком случае, я про такую монету вообще не слышал. Удача на нашей стороне, Костян, и это надо использовать.

Синцов опять вспомнил вчерашнего медведя, вспомнил железный привкус во рту, гадость какая…

– А медведь? – напомнил Синцов.

– Медведь – это флуктуация, – отмахнулся Грошев. – Случайность же. Не стоит обращать на него внимания, медведь периодически встречается на пути…

– Хороша флуктуация, – поежился Синцов.

– Так и есть. Каждому по жизни иногда встречается медведь, и с этим ничего не поделать. Кстати, медведь – это тоже проявление везения – медведь оказался сытый и относительно миролюбивый, мог бы и побаловаться вздумать. Тогда бы файером не отделались. Ты перебирай монеты – это хорошо нервы успокаивает. Ну, сам знаешь.

Синцов продолжил перебирать монеты. Да, нервы успокаивались. А после вчерашнего медведя он отчего-то вообще спал как убитый. Крепко и сильно, только медведи снились.

Биметалл. Республика Коми.

Задача была, как обычно, несложная, Синцов доставал монеты из кюветы, разглядывал их и сортировал по разновидностям: города, республики, министерства, памятные даты, перепись населения. Монеты были грязные и пятнистые, так что Грошев скоро выдал Синцову пупырчатые перчатки, чтобы не портить пальцы.

Работа действительно несложная и в чем-то интересная. Синцов никогда не думал, что биметаллических монет так много. Иногда ему давали их на сдачу в магазине, он разглядывал их равнодушно и никогда не думал их собирать, для него они все казались совершенно одинаковыми, а тут…

– Ты меняй периодически ракурс, – посоветовал Грошев. – А то скоро глаза сломаешь. Примерно на каждой пятой монете надо смотреть вдаль. Гигиена зрения в нумизматике – важная вещь. А то в старости будешь совсем слепой.

Дербент.

Синцов положил Дербент в сторону, Дербент выглядел как новый, блестел, Грошев велел монеты с блеском откладывать.

Запикала мультиварка, в ней на верстаке настаивался состав для чистки, состав вкусно пах хлебом или кашей, вкусно. Прохладно было, над головой шумел кондиционер, к нему тоже были прикреплены черные волосы магнитофонной пленки, и они пошевеливались, пропуская через себя холодный воздух.

– Монеты что, варить будешь? – поинтересовался Синцов. – Не облезут?

– Не, – Грошев оторвался от экрана и стал смотреть в окуляр перископа. – Не облезут, технология отработана. Обычные немного погреем, потомим, грязь сойдет, помоем с тонкой содой, высушим на солнышке, будут как новенькие почти. Конечно, фанаты мешковины мытые монеты в коллекции не возьмут, но обычные, рядовые коллекционеры вполне их уважают. Недорого и прилично. Прибыль невелика, но зато стабильна.

– Ты говорил, у Лобанова сестра в банке? – напомнил Синцов. – Она, наверное, может взять…

– Уже не очень-то и может, – вздохнул Грошев. – У ихнего директора сын по биметаллу работает, так что Лобанову редко что перепадает. А то, что перепадает, Лоб не продает, а в сейф складывает – на будущее. Спиртом моет, лаком покрывает – и в сейф. Лоб наивный человек, думает, что может новый ЧЯП приключиться.

Грошев рассмеялся каким-то консервированным смехом, точно смеялась старая банка из-под томатной пасты.

– А он не может приключиться?

– Вряд ли, – Грошев принялся подстраивать объектив микроскопа и рассуждать вслух. – Биметалл – это пузырь, раздутый барыгами, и этот пузырь рано или поздно лопнет – не может быть столько коллекционеров в одной стране. Это как увлечение собаками, помнишь? Лет семь назад все, как ненормальные, заводили собак бойцовских пород, потом покупали травматические пистолеты и ножи, сейчас в монеты ударились. А до этого марки. Ты в курсе, что раньше все собирали марки – и кто собирает их сейчас? Ты хоть одного знаешь?

Синцов не мог вспомнить. Про филателистов он знал только из книг, вживую никогда не видал.

– Филателисты вымерли, теперь вместо них собиратели биметалла. Скупают этот лом, выставляют в альбомах, в Интернет выкладывают. Когда народ очнется – эту дребедень будут сдавать в магазины по номиналу, но сейчас да, сейчас истерия. Продают в каждом сувенирном ларьке, в каждом канцелярском магазине, всякий контролер в автобусе теперь нумизмат. Да еще и бонист. А еще и Олимпиада на носу…

– А Олимпиада-то при чем? – не понял Синцов.

– Олимпиада… Олимпиада – это праздник, который всегда с тобой.

Грошев измерил, взвесил и сфотографировал очередной жетон. Синцову попалась Вологда.

– Олимпиада – это пир нумизматических барыг, – объяснил он. – Будет выпущено огромное количество монет, банкнот, наборов, медалей, жетонов. Творцы раритетов на монетных дворах тоже подсуетятся и наштампуют перепутов. Разогреется собирательская паника… Одним словом, можно много бабла поднять. Очень много.

Грошев взял следующий жетон, провел дозиметром, положил на весы, переместил под микроскоп.