– В Палангу летом приезжают целые компании байкеров, – прокомментировал картинку Янонис. – Из Латвии, из соседнего Калининграда. Наших тоже хватает. Для них даже кемпинг специальный работает. Они собираются на территории бывшей советской погранзаставы. Именно по этой причине на эту парочку первоначально не обратили особого внимания.

– Так это… они?

– С огромной долей вероятности.

– Удалось их задержать?

– К сожалению, нет. Нашли только два парика в лесопарке неподалеку от кемпинга байкеров. А этих и след простыл.

– А камеры внешнего наблюдения? А сам байк?

Янонис пожал плечами.

– Смешались с себе подобными. А потом… как сквозь землю провалились.

– У них, скорее всего, имелся здесь сообщник, – сказал ветеран спецслужб. – Или сообщники. Полиция и ДГБ разослали ориентировки на все погранпункты.

– С Латвией-то граница открыта…

– Вот именно, – флегматичным тоном произнес Янонис. – Не факт, что эти двое после совершенного решили остаться в нашей стране. Еще меньше резонов им было ехать на этом самом байке. Опять же. Некоторые умники из числа наших коллег, из другого ведомства, – он криво усмехнулся, – почему-то решили, после того, как спохватились и обратили наконец внимание на эту парочку «байкеров», что те будут вырываться отсюда через российскую границу…

– А те могли продумать себе отход через Латвию, – покивал седой головой ветеран. – Ищи их теперь свищи.

Глянув на экран, Нестеров увидел, как на нем – тайминг 13.17 – появилась машина Завального. Игорь, закончив разговор с каким-то местным конфидентом, отправился обратно в Палангу. Навстречу собственной смерти.

– А о чем говорили там, в лесу, эти двое?

– Всего, Нестеров, не положено знать ни вам, ни даже нам, – сказал Янонис. – Человек, разговаривавший с вашим русским знакомым, рассказал нам в общих чертах, о чем они вели беседу.

– А записи что, нет? У него, этого «помощника столичного юриста», разве не было при себе диктофона?

– Не могу точно сказать. Но такие отношения, как вы сами прекрасно знаете, строятся на доверии. Если одна сторона убедительно просит, чтобы не делалось никаких записей, то… Сами понимаете.

– Так что он рассказал?

– Человек, который встречался с Завальным?

– Да.

– Хм… Касательно вашей персоны и нашего разговора, представляет интерес один фрагмент их беседы. Строго между нами!

– Да ладно, – Нестеров пожал плечами. – Можете и не рассказывать. Достали меня уже эти чужие секреты.

– Вы разве не слышали? – Янонис уставился на него своими прозрачно-серыми глазами. – Это имеет прямое отношение к вам! Вы ведь ехали в Палангу для того, чтобы встретиться с Завальным. Не так ли?

– Это одна из целей поездки. Но зачем, для чего именно меня хотел видеть Игорь, я, признаться, так и не понял. А теперь уже и спросить не у кого.

– Так я вам скажу, Нестеров. Мы об этом знаем, хотя и располагаем недостаточно полной информацией. Завальный сказал конфиденту, что у «группы товарищей», интересы которых он представляет, есть сведения, представляющие огромную ценность для руководства Литвы.

– А я-то тут при чем?

– Завальный известил конфидента, что в этом деле нужен посредник. И что наилучшей кандидатурой являетесь именно вы, Стас Нестеров.

– Итти твою… – Стас вздохнул. – Удружил ты мне, Игорек. Царство тебе небесное.

– Еще один нюанс. Довольно странная вещь…

– Валяйте. Я уже ничему не удивляюсь.

– Завальный в разговоре с конфидентом сказал, что «досье»…

– Какое такое досье»?!

– Об этом чуть позднее. Так вот, досье, из-за которого, собственно, первоначально и пошли все эти переговоры, весь этот торг…

– Ведущийся под контролем у гэбистов? И еще и под вашим двойным контролем?

– …лишь прелюдия к главному. Он сам сказал примерно следующее: «Досье» – это так, для затравки. У нас найдется предложить вам кое-что покруче. Информация, которой мы готовы с вами поделиться, спасет не столько и не только некоторых ваших политиков. Но за такие вещи надо платить. Причем вопрос по этой теме, по обмену информации на дензнаки или иные профиты, должен решаться резко! Счет пошел на дни. А возможно, что и на часы!»

– Речь, я так понимаю, идет о какой-то серьезной опасности?

– Именно. И если раньше можно было бы игнорировать подобные намеки, считать, что кое-кто из действующих или отставных российских спецслужбистов решил втихую торгануть служебной информацией…

– То после взрыва на вилле вы склонны относиться к словам Завального на полном серьезе?

– Совершенно верно. Это все очень серьезно. Работали профи высшей пробы…

– Вы думаете, господа, – задумчиво спросил Нестеров, – что… эти двое «байкеров» – иностранный контингент? Какие есть основания так думать?

– Телефон Завального прослушивался, – сказал Янонис. – Вы помните, чем занимался этот человек, когда он торопливо выбрался из дома и подошел к джипу?

– Хм… Он с кем-то говорил по мобиле?!

Янонис щелкнул какой-то кнопкой на пульте. В невидимых динамиках тут же зазвучали мужские голоса.

– Пойми… Я уже переговорил с человеком «юриста»! – Это был голос Завального. – А сейчас должен Стас подъехать… Буквально с минуты на минуту!

– Игорек, ты меня слушаешь?!

– Да, конечно! Но не понял, из-за чего кипиш?!

– Уезжай! Прямо сейчас!! Нас, блин, слушали все это время! Не по телефону, млять… Уезжай немедленно! Потом с ним поговоришь! Вызовем его к нам, в Кениг!

– Как так слушали?!

– Блин! Молча! Мы их пасли, а они – нас!

– Ты…

Запись в этом месте оборвалась. Равно как и оборвалась на этой недосказанной фразе жизнь Игоря Завального, гражданина РФ, отставного сотрудника российских правоохранительных органов…

Стас все еще сидел на скамейке. Он хотел было прикурить очередную сигарету, когда в кармане пиджака запиликала «Нокиа».

– Да, слушаю.

– Насладились видами? – спросил уже знакомый Стасу голос.

– Вполне.

– Никто вам не мешал любоваться красотами? Никто не вертелся под ногами?

– Нет. Все нормально.

– После длительной прогулки неплохо подкрепиться, верно? Вы ведь не обедали?

– Нет, только завтракал.

– Советую вам посетить одно заведение – там прекрасно готовят. И там в это время не бывает много народа.

– Какое именно заведение вы мне советуете?

– Небольшой ресторанчик на Ленинском, за эстакадным мостом. Называется «У королевы Луизы».