плечами я. — Какая-то болезнь посмела посягнуть на принадлежащее Серебряным. И лорд этих земель не спрятался за стенами, а собрался устроить помывку всему поселению.

— Потому что ты рядом. — Осторожно обнял меня Рихард. — Ты привезла с собой на мои земли кое-что невероятно ценное. Надежду. Поговорим, когда вернёмся в замок?

Я только кивнула.

— Саяна, у меня только два вопроса. Пока ты осматривала больных, я обратил внимание на воду. Местные говорят, что вода здесь не очень, болото подтапливает. Оттого и вода в колодцах мутная и с запахом. — Оказывается пока я осматривала захворавших, лорд тоже времени не терял. — Вода может ухудшить состояние жителей поселения? Болезнь могла по воде прийти?

— Вода может и лечить, и вредить. — Ответила я. — Вот что вода в колодцах стоит болотная, то хорошего в этом нет ничего. Болотнянка и так по желудку сильно бьёт, ни пища, ни вода не задерживается. А если ещё и вода… Да и болото… Гниение, разложение… И всё это с водой вовнутрь. Странно тогда, что только сейчас зараза появилась, а не всё время здесь по улицам гуляет.

— Значит водой надо заняться. А ещё нужно распорядиться, запасы чтоб хранили в не доступных для грызунов и насекомых местах. — Задумался Рихард. — Второй вопрос, возможно, покажется тебе странным. Ты Птица, и ваши нравы знаешь лучше… Скажи, а вот если бы Снегири узнали в чуме, что выкашивала целые поселения, вашу болотнянку, они рассказали бы, как от неё спастись драконам?

— Рихард, — вздохнула я. — Я тебе отвечу, как есть, но вот боюсь, что ответ тебе совсем не понравится. Даже сейчас, когда между нашими народами сотни лет войны, Птицы не отказывают в помощи Драконам. В наших поселениях драконы давно не редкость. Строят, живут, также провожают родных на войну и клянут тех, кто это затеял и не соглашается на мир. Да чего долго говорить, ближники моего брата, про которых говорят, что, мол, родичи или даже сыновья… Рихард, они же драконы. Из твоих бывших подданных, от беспредела Хранителей сбежали. Точнее, один другого притащил, прямо к нам под стены, еле живого. А тогда, думаю и речи бы не шло. Как нам Старшая в обители рассказывала, изначально, среди нашего народа очень сильна была вера, что это был единственный способ спастись для мира. Мол, мир, как шар. Целый спокойно катится среди небесных волн. А разбившись, может только падать. А так, ваш мир потерял половину, и наш. Но вместе-то это две половины мир снова стал целым. Так что думаю, Снегири явно не молчали, стоя в сторонке. А почему это тебя так заинтересовало?

— Подозрения очень странные. Но это мы в замке обсудим. — Рихард мягко улыбнулся. — Что? Пойдём спасать драконов?

— Это наш долг! — засмеялась я, обнадëженная таким доверием к себе и своему дару. — Пошла-ка я знакомиться с местной плесенью.

— Подожди, я отдам распоряжения… — остановил меня Рихард.

— Ну, уж нет. Давай, ты меня проводишь, и пойдёшь исполнять свою часть работы по оздоровлению этого поселения. А я свою. — Не согласилась я. — Плесень очень опасна. Одна лечит, другая наполняет воздух опасной пыльцой. И постоянные мысли о том, чтобы не навредить тебе, будут мне мешать и отвлекать. А собирать плесень сложно. Ведь нужно собрать тело плесени, не цепляя того, на чëм она выросла.

— Как я далёк от всех этих премудростей, — усмехнулся Рихард, наклоняясь с явным намерением поцеловать, и вдруг замер. — Хм… Странно, я думал, мне показалось. Саяна, ты знаешь, у тебя запах стал меняться.

— Что? — удивилась я.

— Да. Стал мягче, нежнее. У меня Зверь просто млеет, — прищурился Рихард.

— С чего бы это? — не поняла я.

Глава 34.

Отложив выяснение, что там с моим запахом до возвращения в замок, мы каждый вернулись к своим обязанностям.

Рихард немного задержался, наблюдая за тем, как я натягиваю защиту, которую специально изобрели для работы с опасными веществами и растениями. Или с заразной болезнью. В моём случае, опасность исходила от плесени, которая могла поражать и через кожу, и через глаза, и через дыхание.

Главным был специальный плотный шлем. Специальная мягкая кожа в несколько слоев, была ещё и пропитана заговорëнными отварами. Глаза защищали пластины тонкой и прокалëнной на особом болотном огне слюды. А вот дышать нужно было через "клюв".

Длинный треугольный чехол внутри состоял из нескольких чистящих воздух прослоек. Просто потому, что универсального способа очистить воздух от всего сразу, просто не существовало.

Расправив плотно обтянувший голову шлем, я затянула шнуровку на шее и накинула капюшон. Застёгивая крючки на длинных, защищающих руки до локтя перчатках, я услышала как смеётся Рихард.

— Ну, и какая ты сова? — ткнул он пальцем в кончик "клюва". — Настоящая ворона.

— Очень смешно! — прищурилась я, забыв, что муж этого сквозь слюду не видит.

— Вообще-то, да. Забавно. Всё-таки сколько у вас всяких придумок… И как бы это всё могло облегчить жизнь нашим народам. — Вздохнул Рихард. — А из Снегирей вообще никого не осталось?

— Есть единицы по разным кланам. У Яры мама была из Снегирей. — Ответила я. — А почему спрашиваешь?

— Да я всё думаю… Снегири, Цапли… Может, вернутся? Птицы же всегда возвращаются. Вон, как лебеди в потерянный сад. — Поделился Рихард. — Только придумать надо что-то такое, что Железных и близко не подпускать.

— Ну, знаешь… У нас Чёрные Журавли недалеко от ваших Железных ушли. Вот у кого месть головного мозга и всего организма заодно. — Фыркнула я, и пошла к местным амбарам.

Да уж, за такие амбары у нас в любом поселении шею бы намылили всем, кто это допустил. К сожалению, здесь уже мало чем можно было помочь. Было заметно, что нити плесени уже глубоко в стенах. И это только видимые, а сколько тех, что не подвластны человеческому глазу?

Гарун глухо ухнул, привлекая моё внимание. Мудрая птица быстро нашла то, что мне было нужно.

— Ого! Да тут на десять таких поселений хватит! — оценила я размеры лучевых нитей.

Больше от работы я не отвлекалась. Мой знахарский нож и шаманский серп были моими единственными орудиями и помощниками. Я счищала тонкую верхнюю пленочку мантии плесени и отправляла её раз за разом в горшок. Сюда я потом добавлю крепкий, тройного перегона самогон, и буду медленно вываривать, почти томить, добытую плесень.

Закончила я работу только поздно вечером, когда от усталости уже начала кружиться голова. Осторожно и бережно, как самое дорогое из всего, что мне доверяли в жизни, я несла горшочек, почти наполовину полный соскобами. Залог выздоровления всего поселения.

Но когда я вышла из амбаров, я