Рик отложил бритвенный станок, и тот шумно звякнул о фарфоровую раковину. Тяжело дыша, Рик оперся руками о раковину, и слегка потряс головой, словно пытался избавиться от наваждения. И причиной тому, кажется, была я.

Он почувствовал меня? Увидел? Или думал обо мне? Я с опаской посмотрела в зеркало, и не увидев своего отражения немного успокоилась.

Рик на всю открыл кран и несколько раз окатил свое лицо ледяной водой, резко выдохнул и вышел из ванной.

Мне тоже стоило бы уйти, но не в моих силах покидать его, когда он, наконец, был рядом. Я останусь всего на минутку. Еще на одну.

Рик мерил шагами комнату, но румянец на его щеках только усиливался, а полотенце все больше оттопыривалось, предательски подчеркивая его возбуждение. Он упал в упор лежа, и стал отжиматься, неистово, быстро, но это давалось ему так легко, что совсем не помогало справиться с накатившим желанием. Неужели это я на него так действую? Неужели этот непробиваемый мистер «покер-фейс» иногда идет на поводу из чувств?

— Черт! Только тебя тут не хватало.

Я застыла, словно меня окатили из ведра ледяной водой. Он понял, что я здесь. И он не доволен. Не успела я прийти в себя, как в дверь постучали.

Рик потуже перевязал полотенце, тихо выругался и подошел к двери.

— Милый! Доброе утро! — Звонкое мурлыканье женского голоса разлилось по комнате.

Рик пятился назад, но женщина наступала, сокращая дистанцию между ними. Это была Элен.

— Я мокрый. — Он ловил ее руки, которые, словно щупальца, пытались его окрутить.

Элен выглядела великолепно. Короткое платье из тонкой ткани, струящейся по изгибам ее тела, подчеркивающее отсутствие лифчика. Небрежная укладка, над которой трудились явно не пять минут.

— О! Брось! Меня это не смущает.

Эта стерва все же отвоевала себе пространство на его груди, и прислонилась к нему всем телом.

— Рано еще. Зачем ты пришла? — Мне казалось, что ему не комфортно в ее объятиях, или может быть, мне только хотелось так думать?

— Отец зовет тебя на завтрак. Уверена, за ночь ты проголодался!

Ее похотливое лицо резко изменилось на оскал. Она обвела глазами комнату, словно ища что-то, и ее глаза остановились на мне. Ехидно улыбнувшись, она выпустила из объятий Рика и прошла в комнату.

— Поторопись, любовь моя, нас ждут. — Она говорила нарочито ласково, слишком наигранно, а глаза не выпускали меня из виду. Убедившись, что я смотрю на нее, она медленно перекинула волосы на одно плечо, обнажая шею. Два маленьких пятнышка с запекшейся кровью. След от укуса.

«Он тебя кусал? Пил тебя? Ощущение сотни оргазмов одновременно.» Голос Янины звучал в ушах. Этой ночью Рик и Элен были вместе. Он кусал ее. Она не стесняясь обнимает его, называет любимым и зовет на завтрак. О чем я только думала?

— Так что, пошла вон, сука! — В моей голове прогремел взрыв Элен насмешливо кричала мне, чтобы я убиралась. Но тело ее сидело в кресле неподвижно. Она посылала мне свои мысли.

Я хватала ртом воздух, но вдохнуть не получалось. Горло сдавливали невидимые тиски, а в голове один за одним гремели раскаты грома. Я ничего не видела. Только ослепляющий, яркий свет и невыносимая, пронзительная боль. Ничего кроме боли. Я потеряла счет времени и не понимала, где нахожусь. И, наконец, настала темнота. Тихо. Спокойно. Как же это приятно, ничего не чувствовать, не видеть, не слышать. Наверное, это смерть.

Но разум начинал возвращаться. Это было похоже на кружение, мягкий полет на перышке внутри моей головы. Ко мне вернулись ощущения, я понимала, что лежу, дышу, а мою кожу колют тысячи острых иголок.

С трудом я открыла глаза, но сфокусировать взгляд мне никак не удавалось. Но какое-то шестое чувство подсказывало, что я дома, в своем теле, которое словно налитое свинцом не могло шевельнуться.

Собрав силы, я сползла с кровати, чтобы дотянуться до бутылки с водой, но мои разодранные до крови руки вызвали чувство тошноты. Я огляделась. Кровать была испачкана моей кровью. Клочья выдранных волос валялись на полу, подушках, оплетали мои пальцы, с запекшейся под ногтями кровью.

Что я сотворила с собой? Почему это произошло?

Я взглянула на часы. Семь вечера. Обычно, Янина заходила за мной в это время, чтобы спуститься к ужину. Как бы я хотела, чтобы она пришла! И спустя минуту в дверь постучали.

Встать не было сил. Стирая кожу коленей о жесткий ворс ковра, преодолевая жгучую боль во всем теле, я ползла к двери. Сквозь звон в ушах я слышала ее беспокойный крик. Последний рывок, и замок открыт. Без сил я рухнула перед ее ногами и слезы градом хлынули из глаз.

Янина ни о чем не спрашивала. Только упала на колени, обняла мою голову и прижала к себе. А я ревела и не могла сказать ни слова.

Ее присутствие постепенно успокаивало. И как только душевная боль стала утихать, в груди закипала злость и решительность. Янине я доверяла и поэтому поведала ей о своем путешествии, в котором встретила самое настоящее магическое зло. И даже о следах укуса на шее Элен не смогла умолчать. Наверное, мне они доставили столько же боли, сколько ей — кайфа.

Янина плакала вместе со мной, пытаясь разделить эту боль. Но она была такой сильной, что ее хватило бы, чтобы убить веру в любовь у сотен женщин.

— Что теперь делать? В моей жизни нет ни смысла, ни направления. Хотя, я сама виновата, — глаза пекло от слез, нос отек от долгого плача, а в груди болело, словно на ребра положили гранитную плиту. — Я же сама придумала эту любовь, он не обещал ничего, даже не говорил, что любит. А я нафантазировала, и сама поверила в свою сказку.

— Странно все это… Если бы я не видела его свечение, то, как оно тянется к тебе… — Янина опустила голову на ладони. Я никогда не видела ее такой грустной, обеспокоенной.

— Если бы не твоя любовь к Максу, я бы сию секунду пошла к Альберто с просьбой ускорить свадьбу. Но я не хочу, чтобы ты мучилась так же как я.

Мы обе понимали неизбежность этого. И знали правила, которые, к сожалению, устанавливали не мы.

— Помоги мне бежать отсюда! — шепотом, еле слышно попросила я.

— Да ты что! — Янина отпрянула в испуге, — тебя найдут сразу же!

— Я не выдержу здесь. Не выживу! — пока Янина не схватила меня за запястья, я даже не замечала, что ходила по комнате и раздирала свои руки в кровь.

— Успокойся! Пожалуйста! — теперь уже ревела Янина, — мне страшно, но я не могу тебе ничем помочь.

Эту ночь подруга провела со мной. Мне казалось, что она боялась за меня, переживала, что я сотворю с сооои нечто непоправимое. Но во мне сил не было даже для того, чтобы самостоятельно раздеться, не то что сводить счеты с жизнью.

Янина уложила меня, укрыла пледом, и легла рядом.