оба. Он сам держался только потому что был фестралом, и мог бодрствовать дольше, чем обычные пони. И то, если он все-таки уснет, то проспит минимум пару суток, если не дольше. Да и острота ума терялась, он это прекрасно понимал… Еще раз вздохнув, Арк громко постучал по стене, возле которой и материализовался.

Храп прервался моментально, Хай Чейзер резко вскочила, расправив крылья, блеснувшие спрятанными между перьев лезвиями. Быстро осмотревшись, она тряхнула головой, душераздирающе широко зевнула, встряхнулась… И чуть не рухнула лицом обратно.

— А-а-а… — пони еще раз зевнула. — …Арк, ну че там?..

— Теням расширили полномочия относительно «Следующих», пока это все.

— А я те говорила, не будет Луна сдирать моих с птичьей проблемы, — фыркнула Чейзер, еще раз зевнула, попыталась отхлебнуть из чернильницы, но вовремя заметила неладное. — Ахтыж едрены перья…

— Ты когда в последний раз спала?

— Только что, целых… Э… Э-э-э… Тридцать восемь минут.

— Я про нормальный сон, а не дрему… У тебя, к слову, свиток на лице отпечатался.

— Ты ж знаешь, два дня назад, — пегаска потерла копытом щеку и без особого удивления обнаружила на нем чернила. Она уже, на самом деле, заметила, что текст на свитке смазан, и легко сопоставила одно с другим. — Слухай, ты можешь перекинуть пару теней на западную границу?

— Западную? Я чего-то не знаю?

— Если б сначала к себе сгонял, зна-а-а-ал бр-р-р… — пони встряхнулась. — Знал бы. Наемные придурки разделились на несколько групп и часть из них туда перетянулись. Знают, клювомордые, что у нас с кадрами не все слава Луне.

— В крайнем случае сам схожу, — кивнул единорог, обходя стол по кругу. — Что у тебя тут?

— Хвостень да дребедень, текучка, — Хай Чейзер отработанным движением вытянула из ящика стола пустой лист пергамента и подняла с пола перо, пользуясь своими маховыми.

Вообще-то считалось, что мелкие манипуляции крыльями производить невозможно, не хватит точности движений, но светло-голубая красногривая пегаска хвостом махала на любые рамки и потолки. Она уверенно и калиграфическим почерком писала с применением крылокинеза, да и в полете умудрялась выкручивать такие фигуры пилотажа, что у наблюдающих челюсти отваливались моментально.

— А конкретнее?

— Да доки подмахиваю, да текущие приказы строчу. Вон, надо выделить бюджет на закупки, да обоснование для казначейства выдумать.

— С каких пор КРС отчитывается о закупках?

— Да сумма крупная, куча индивидуальных артефактов хождения по облакам. А то у меня пегасов даже трети не набирается, а в Клаудсдейде без таких никуда.

Арк Шейд присвистнул, оценив выведенную на пергаменте сумму. Сорок комплектов артефактов высшего уровня исполнения с высокоемкими накопителями, да еще и с самподзарядкой. Не меньше недели полной авторомности. Неудивительно, что казначейство потребовало обоснование для такой крупной закупки, даже с учетом того, что она в целом укладывалась в рамки выделенного бюджета.

— А те тип заняться нечем? — Хай Чейзер покосилась в сторону фестрала.

— Может, я на совещании?

— Да ну тебя… Лучше кофе приготовь. А то я еще не скоро встану…

***

— Младшая госпожа, я выполнил вашу волю!

— Молодец, — Найтмер Мун подкормила кошмара магией, после чего тот исчез. — Они быстро адаптируются.

— Мы — существа эфирные, обычные рамки к нам неприменимы, — заметил Тантабус, парящий чуть в стороне.

— Да, верно.

Тень Луны окинула взглядом пространство снов, полное сотен и сотен тысяч многоцветных звезд. Она была здесь повелительницей, хранительницей и самым сильным из кошмаров, воплощение воли аликорна, подкрепленное божественной силой. Это был ее мир…

Ведь ее хозяйка с трудом выкраивала время даже на пару часов сна в неделю.

В который раз вся суть Найтмер Мун содрогнулась от холодной злости к Селестии. Не ненависти, она прекрасно понимала, что дневная принцесса ничего не могла противопоставить настоящей богине, но злиться не переставала. Эта иррациональная эмоция была одним из множества доказательств того, что она — не просто инструмент, а полноценная, живая личность, пусть имеющая куда больше общего с эфирниками, нежели существами из плоти и крови.

К счастью, хозяйка так и не узнала о душевных метаниях своей Тени, тем более, что она сама сумела с ними справиться. Она — не инструмент. Луна до последнего отказывалась спихивать на нее все заботы о плане снов, но все-таки сдалась под напором множества аргументов. Да и… Найтмер Мун было просто скучно. Она была создана для битв и сложных моральных решений, и не могла просто сутками напролет созерцать ментальное пространство, а потому она воспользовалась иным даром Селены.

Пусть она обладала теми же знаниями, что и ее хозяйка, но все-таки правительница из нее получилась бы отвратительная. Слишком резкая, слишком вспыльчивая, слишном жестокая, слишком много черт, не подходящих настоящей принцессе Эквестрии. Но и не помогать пони — ее пони! — она не могла, а потому поселилась в плане снов, где и руководила кошмарами.

Хотя можно ли их теперь так называть — это, конечно, интересный вопрос.

Благодаря Селене, Найтмер знала о сноходчестве куда больше Луны. Эти знания, заложенные в ее разум богиней ночи, позволили ей не просто управлять эфирными обитателями плана, но и изменять их, совершенствовать, а то и превращать в нечто иное. Например, в грезы. Эти существа питались не негативными эмоциями, а положительными, и, на самом деле, были даже опаснее кошмаров, ведь они могли высосать любую жертву досуха, пользуясь отсутствием какого-либо сопротивления. Из-за этого Найтмер очень внимательно отслеживала каждую из грез, готовая в любое мгновение развоплотить их, да и кошмары к ним относились… Плохо. Даже Тантабус их откровенно презирал, пусть и понимал причину их существования. Древний кошмар осознавал все замыслы своей госпожи, и поддерживал их, не только из-за клятвы служения, но это не мешало ему ворчать на новосозданных выскочек.

Грезы были не единственным новшеством плана снов. Тень, понимая, что физически не способна уследить за всеми снами, а делиться на множество слепков, в отличие от хозяйки, она не могла, начала обучать сноходчеству некоторых из фестралов, чем немало их обрадовала. Ей было очень приятно ощущать эмоции детей ночи, искренне считавших ее своей второй матерью, а потому к делу наставничества Найтмер подошла со всей ответственностью, обучая на совесть, мягко оберегая, но не мешая набивать свои шишки. Способ обучения Селены ей нравится куда больше гиперопеки, ведь тень прекрасно понимала, как важен в том числе и негативный опыт.

Единственное, чему она не учила никого, и даже свою хозяйку, это убийству во сне. Только самые сильные из сноходцев могли влиять на реальный мир через спящих, но вот убить было… Слишком просто, если знать, как. Это тяжкое бремя Найтмер Мун оставила