Инопланетник, тщательно осветив мою фигуру, неспешно приблизился, склонился надо мной, неожиданно подхватил на руки и куда-то понес. Впрочем, мне и изумленный вздох издать было не под силу.

Из того, что удалось увидеть, а обзор без возможности повернуть голову был скверный, хорошего оказалось мало. Никого из членов команды и гарнизона базы на нашем пути не встретили, меня же целенаправленно и скоро куда-то несли. На карангарский звездолет!

В его нутре было сумрачно, если не темно, что лишило меня возможности ориентироваться в пространстве. Понимала лишь, что мы движемся. И довольно долго. Наконец меня положили и оставили одну фактически в темноте. Однако пролежала я недолго. Внезапно, словно по щелчку, оцепенение спало. Боясь в это поверить, я осторожно пошевелила рукой. Сзади раздался шорох, и вокруг вспыхнул свет, сразу ослепив. Когда, проморгавшись, смогла что-то различать, увидела рядом карангарца. Он вскинул руку и таким знакомым жестом снял шлем…

Муэн!

Значит, все правда…

Осознание словно тараном ударило в грудь. Невыносимо!..

Не отводя от мужчины взгляда, я резко поднялась и села на выдвижной корабельной кровати. Что случится дальше? Сейчас я ощущала его совсем не так, как полгода назад, он стал… чужим. Не дорогим, своим, близким… Нет! Я оледенела за эти месяцы страха и разлуки. Я заставила, научила… вынудила себя считать его врагом! А сейчас получила подтверждение: ошибки нет, он реальный враг.

Муэн, словно собираясь с мыслями или давая мне время примириться с ситуацией, спокойно переодевался, совершая привычные до автоматизма действия, отдыхая после напряжения… боя?

«Наших уже нет… в живых? – вспыхнул в голове вопрос, и стало страшно. – Тех, с кем еще вчера была рядом, разговаривала, смеялась…»

От этой мысли обострилось чувство вины: я-то в порядке! И карангарец стал вдвойне ненавистен. Он был для меня уже не Муэном, а врагом. Противником! Однозначно и отчетливо это осознала. И как от чудовища ничего хорошего я от него не ждала…

– Нола, – маран стянул эту их ненавистную форму, устало потер лицо и таким узнаваемым жестом расплел волосы, – ты стремишься изничтожить меня взглядом? И это после долгой разлуки! Догадывался, что будет непросто, но что ты будешь настолько зла – не ожидал!

Зла? Зла?!!

– Вы заслуживаете только уничтожения! Чудовища! Безжалостные монстры! И ты первый в списке, – прошипела то, что лежало на поверхности.

Муэн довольно долго молча вглядывался в меня алым взглядом, прежде чем грустно и утомленно вздохнуть.

– Ясно. Что ж, тогда прими к сведению, что отныне ты в плену у чудовища.

– Я не подчинюсь. Никогда, – зашептала в запале гнева, истово веря в этот момент, что справлюсь со всем.

И отвела взгляд, невольно осматриваясь. Помещение, очевидно, принадлежало мужчине. Обстановка была аскетичной, единственным украшением каюты служила небольшая коллекция оружия. Не все из висящего на стене я могла распознать, но что предметы носили колюще-режущее назначение, догадалась.

– Не заметил, чтобы от тебя что-то требовали, – буркнул карангарец, отворачиваясь к противоположенной стене, все пространство которой занимал какой-то странноватый экран.

«Вот уж нет, – подумала с чувством горечи, – требуешь… Безмолвно требуешь сделать вид, что все нормально, как раньше, что не случилось всех этих смертей, что я должна просто забыть о них, радуясь собственному спасению… и нашей встрече!»

Взгляд вновь скользнул по оружию, а я внезапно поняла: вот он, шанс! Тот самый, о котором мне бесконечно твердили в военном ведомстве: долг перед родиной, цивилизацией и народом. Шанс отомстить, совершить возмездие! Освободиться!

И в этот миг, дезориентированная и напуганная, я поверила, что в этом мое высшее предназначение. Перед глазами за долю секунды лицо за лицом встали люди, что пережили горе утраты. Те, с кем я столько времени провела за эти полгода по настоянию военного ведомства. В ушах зазвучал голос Милены, с надрывом пересказывавший мне трагические подробности побега Муэна.

А я… Вот сейчас я могла облегчить их боль и хоть немного свою вину… И умерла бы сама. Непременно! Вот оно, избавление для нас.

Не задумываясь, действуя импульсивно, схватила со стены какую-то заостренную пластину и, рывком подскочив с кровати, замахнулась, намереваясь со всей силы всадить ее в спину карангарца. Мужчины, который олицетворял для нас, всех землян, эту войну.

В доли мгновения в памяти пронеслись те знания, которые занятие за занятием втолковывал куратор. Учил защищать себя, противостоять угрозе, упреждать атаку… Учил он же!

Мысль опережала действие – я уже знала, как поступлю, словно проиграв в голове ход скоротечного нападения. Все принципы, внушенные мараном, прочно обосновались в сознании, сформировав идеальный план атаки. Непредсказуемо, уверенно и стремительно – сейчас я реализую тот единственный шанс, что есть у землян.

«Убить! – набатом стучала в голове внушенная мысль, за прошедшие месяцы многократно повторенная земными военными кураторами. – Должна я. Именно я! Освободиться…»

Удар. Сильный, с выверенной точностью нанесенный в ту единственную точку, где тело марана было максимально уязвимым. Удар, который не позволил его сердцу совершить следующий толчок. Судорожный хрип падающего тела – последняя попытка сделать вдох – стали реквиемом по моей любви. И одновременно песнью совершенной мести… Отчаянной и невыносимой.

Я знала, что сейчас же разверну ладонь, направив испачканное в крови карангарца оружие себе в грудь. И не дрогну! Не после того, что сделала… Сделала, не увидев на прощание его взгляда!

Все это за толику мгновения просчитал мой разум. В теории самообороны я неизменно была сильна. Но на практике?.. И тут куратор когда-то не ошибся: безнадежна.

Выверенный просчитанный рывок оборвался роковым промедлением, собственное сердце дрогнуло, пропустив удар, – рука, с усилием сжимавшая пластину, задрожала.

Убить?..

Не могу, не могу…

Даже его!

Особенно его…

Муэн молниеносно уклонился, уйдя из-под удара, и, резко обернувшись от экрана, на котором что-то сосредоточенно искал, перехватил мою руку, удерживая на расстоянии. Вырвал из моих обмякших пальцев опасную пластину. Я невольно взглянула на нее и словно увидела кровь… алую… человеческую. Показалось, она покрывает лезвие оружия и часть мужской руки. Перед глазами все поплыло…

Задохнувшись от ужаса и внезапно осознав, что натворила – напала на другое живое существо, я испуганно вскинула взгляд на лицо карангарца, встретив его суровый алый взор.

– Ударишь в спину? – спокойно, медленно, а оттого еще более зловеще протянул он. – Значит, так…

Ужас накрыл сознание, и я, поддавшись душевному порыву, сбежала в темноту забытья. Слишком много потрясений…