Пришла в себя резко, сразу вспомнив, что случилось. Связанной! Вернее, кто-то скрепил руки плотным гибким ремешком. А еще… меня раздели. Обнаженное тело приятно холодила ткань покрывала. Я открыла глаза и наткнулась взглядом на Муэна. Он сидел на краю кровати и смотрел на меня.

– Очнулась? – Голос марана звучал спокойно.

Я только сухо сглотнула, скользнув взглядом по его груди, удостоверяясь в отсутствии эластичной медицинской повязки. Убеждаясь, что помню верно и в сумбуре реальных и надуманных воспоминаний не ошиблась и не причинила вреда. Поднять глаза на лицо мужчины уже не решилась.

Почти ударила в спину!

Но и раскаяния не ощущала – он это заслужил. Скорее, сожалела о неудаче и собственной неспособности убивать. О неудачной попытке побега из замкнутого кольца собственных чувств и страданий, о малодушии.

– Еще желание сделать глупость есть?

Я промолчала, отвернув лицо и решив, что буду игнорировать марана, что бы ни происходило. Муэн выждал немного и пожал плечами, впрочем, тут же вымученно поморщившись. И, подтолкнув меня к стене, устроился рядом.

– Тогда я спать, устал за последнее время неимоверно. Наконец-то я высплюсь.

– Еще бы, – не сдержалась я от ненавидящего шепота, – столько убивать нелегко!

– Лучше помолчи, – недобро посоветовал он.

В голосе помимо усталости сквозило предупреждение, заставившее меня проглотить готовую вырваться фразу.

Вопреки безмолвному сопротивлению карангарец обхватил меня рукой и, притиснув к себе, заснул. Я же спать не могла. Так и лежала час за часом, изнемогая от чувства вины и страха, размышляя о несправедливости случившегося.

Земля обречена! Нам просто нечего противопоставить технологиям Карангара. И свой долг гражданки Земли я не исполнила.

Дыхание спящего рядом мужчины было ровным, расслабленным. Его спокойствие лишь сильнее ожесточало меня, побуждая к принятию самых категоричных решений. В следующий раз, а он будет – я верила, не ошибусь!

Когда Муэн проснулся, мои силы изрядно иссякли, ощущалась усталость.

– Так и не спала? – взглянув на меня, уточнил он первым делом и сонно потянулся.

Я молча отвернулась к стене.

Карангарец неожиданно засмеялся и, весьма собственнически обхватив мое плечо ладонью, слегка потер его.

– Убить меня все еще хочешь? – все так же с усмешкой в тоне задал странный вопрос.

– Даже больше! – честно выкрикнула я, всеми силами противясь расслабляющему ощущению от его близкого присутствия.

Муэн слегка отклонился и, окинув меня задумчивым взглядом, с неожиданной решительностью и злостью заявил:

– Я дам тебе возможность сделать это…

Не оставив и мгновения на осознание обещания, резко склонился, целуя в губы. Нет, безжалостно сминая их ртом, прикусывая клыками. Обхватив связанные кисти одной рукой, насильно поднял их вверх, над головой. В ответ на мою попытку ударить его ногой придавил бедром, лишив возможности брыкаться.

Отчаянно выгибаясь, я пыталась увернуться, оттолкнуть его, ударить локтями по голове, но… Муэн лишь жестче перехватил мои руки, зафиксировав их неподвижно. И продолжил яростно впиваться в губы, лишая меня последнего дыхания, вынуждая сдаться и ответить. Ради глотка воздуха, ради того, чтобы жить…

Стоило мужчине почувствовать мой невольный отклик, как давление его рта слегка ослабло. Свободная рука карангарца, обхватив и на миг ощутимо сжав мою шею, давая почувствовать собственную хрупкость в сравнении с его силой, двинулась ниже. Приникнув ладонью к бешено бьющемуся пульсу, Муэн переключил внимание на мою грудь, атакуя напором и яростью, что ощущалась в его напряженном до предела теле.

Моя кожа горела огнем, не уступая пожару гнева в душе. «Ненавижу! Убью!» – пульсировала кровь в висках.

О, как же беспомощна я была в это мгновение, притиснутая к кровати телом мужчины, против воли покорная любому его прикосновению, любому желанию… И как мечтала за все отплатить. Сейчас казалось, что я способна разорвать его на кусочки голыми руками. Только дайте мне свободу… дайте шанс!

Тело… мое тело сошло с ума. Оно так скучало по этому безумному водовороту ощущений, что дарил мне лишь Муэн, что узнало и откликнулось почти мгновенно. Жаром желания, волнами нетерпеливой дрожи.

А сознание… Невозможно представить ненависть сильнее, чем пылала сейчас во мне. И злость! И ярость! И бессилие…

Я ненавидела этого мужчину до безумия и любила его до сумасшествия. В отчаянии, собрав крохи сил и решимости, изловчившись, сама впилась зубами в его губы, остервенело сжимая их, ощущая привкус его крови. Отомстить хотя бы так. Почувствовав дорожки слез на щеках, взгляда не отвела – пусть торжествует. Пусть в алом взоре вспыхнет огонь победы, пусть… Я запомню, я не прощу…

Торжества не было. Была боль, вспыхнувшая на миг и сразу укрывшаяся за его веками. Когда Муэн отодвинулся и вновь открыл глаза, они были пусты, взгляд безжалостен.

А моя душа ненавидела, и сердце билось безумно, разрываясь на части.

– Ненавижу! – закричала, запрокинув голову и уже не контролируя себя, – пал последний бастион моей внутренней силы.

– Я тебя тоже! – прохрипел Муэн.

– Ты монстр! – заорала я в итоге после мучительных попыток унять бешеное перевозбуждение. – Ненавижу тебя!

– Хочешь убить? – Маран стоял рядом, наблюдая за мной.

– Да-а-а, – искренне завопила я, – хочу! Ненавижу! Все плохое в моей жизни от тебя. Я бы убила тебя с радостью, если б смогла… – Меня трясло от дрожи разочарования, обиды и боли.

От осознания, что вопреки всему прошлого больше не вернуть. Не вернуть доверия, упоения счастьем, просто возможности быть рядом.

– Ты сможешь, – надломленным шепотом пообещал карангарец и в один шаг подскочил ко мне.

Рывком сдернув ремешок с моих запястий, неожиданно вложил мне в пальцы что-то прохладное и острое. Изумленно глянув, увидела подобие стилета, но со странной объемной гранью лезвия. Ох… Я подняла на карангарца потрясенный взгляд: это реально? Происходящее?..

Муэн спокойно обхватил ладонью мою руку, сжимавшую оружие, и, не разрывая контакта глаз, плавно поднес ее к своей груди, прижав острый кончик кинжала к жизненно важной точке тела.

– Давай. Если надавишь посильнее, ты убьешь меня, гарантирую. Я не буду сопротивляться, я жду. – Он говорил негромко и размеренно, в тоне была усталость.

О звезды… я не могла поверить в реальность… даже ощущение изводящей боли мучающегося тела притупилось. Шок заслонил все. Какой сладчайший миг! Какой долгожданный…

Перед мысленным взором вставали лица матерей, жен, что никогда больше не увидят своих близких. Ощущение чужого горя, что день за днем разъедало мою душу чувством вины. Вины за пережитое счастье, за испытанное чудо любви. И вот одним махом я могу отплатить. Могу остановить… его. Я обязана это сделать!